Как найти женщину своей мечты и что потом с этой стервой делать? - страница 27

К Томашу подбегают маленькие девочки в школьной форме, и одна из них дарит ему цветы. Он жмёт ей руку, чувствуя, как по спине стекает пот. Хочется в туалет.

Томаша провожают с трибуны все находящиеся на ней. Опять рукопожатия и поклоны. Толпа неистовствует. Томаш спускается по ступенькам, садится в машину на заднее сиденье. С другой стороны к нему в салон ныряет переводчица. Машина медленно трогается. Люди уступают ей дорогу, аплодируя и стараясь заглянуть в салон.

Минут пятнадцать уходит на то, чтобы выбраться из живого моря счастливых людей. Выбираются. Машина въезжает в город. Не спеша проезжает его. На перекрёстках всё те же регулировщики. Прохожие машут руками и флажками. Город заканчивается. Трасса на Пекин. Белой Тойоты нигде не видно.

– А как я попаду в отель? – спрашивает Томаш у переводчицы.

– Вы возвращаетесь в Пекин, господин посол, – отвечает та устало, – и вот ваш билет на самолёт до Праги. Вылет сегодня ночью.

– А мои вещи? – волнуется Томаш.

– Ваши вещи аккуратно сложены и находятся в багажнике этого автомобиля, – отвечает переводчица.

– Всё равно остановите, – просит Томаш, – я хочу в туалет.

Переводчица что-то говорит водителю. Он останавливается на обочине. И пока Томаш мочится на придорожную пыль, ловко снимает чешский флажок с крыла машины.

Потом ещё несколько часов утомительной однообразием дороги, и Томаша привозят в аэропорт. Он регистрируется на рейс. Идёт в бар и до начала посадки задумчиво пьёт пиво, рассеянно поглаживая побритый подбородок.

Примерно через два месяца как-то вечером к нему в скайп стучится Янь. Томаш несколько мгновений колеблется, но потом всё-таки принимает вызов. На экране возникает его китайская подруга.

– Привет.

– Привет.

– Как дела? – спрашивает она его.

– Нормально, – отвечает Томаш, – у тебя как? Раскрыли наш подлог?

– Ты знаешь, – задумчиво говорит Янь, – никто так ни о чём не догадался. В газетах были огромные репортажи и статьи. На местном телевидении прошла передача. Все действительно решили, что к ним приезжал посол.

– Как так? – опешил Томаш. – Никто не догадался? И то, что я там бред нёс, тоже никого не смутило?

– Никто, – кивнула головой Янь, – кроме одного репортёра. Он где-то увидел фото настоящего посла и, позвонив мне, сказал, что ты на него не похож.

– И что? Как всё решилось? – осторожно спросил Томаш. – Ты его убила?

– Нет, – рассмеялась Янь, – я никого не убивала. Я сказала, что произошла ошибка в протоколе, и приехал не посол, а консул. Он это скушал.

– Ну и хорошо, – пробормотал Томаш.

– А по поводу бреда, – продолжала Янь, – твои слова процитировали все районные газеты. По городу висят плакаты с твоими словами про пиво, рис и Китай с Чехией. Очень всем нравится. Вырос интерес к твоей стране. Местные турагентства завалены заявками от желающих поехать в Чехию. Ты покорил всех.

Томаш промолчал. Он не знал, что говорить. Потом попрощался с институтской подругой. Посидел перед погасшим монитором, вспоминая волнующееся море голов перед трибуной. Обулся. Вышел на улицу. Дошёл до ближайшей пивной.

Когда перед ним официант поставил кружку со свежим Гамбринусом, он сделал первый длинный глоток, опустошив кружку примерно на треть. Вытер тыльной стороной ладони рот. Улыбнулся и сказал сам себе: «Чехия – это пиво. Пиво – это рис. Рис – это Китай».

Серёжки

Она была учительницей. Нет, не так. Она была преподавателем по классу фортепьяно. В детской школе искусств на Ленинском. 29 лет, небольшого роста, с огромными доверчивыми карими глазами и пухлыми губами. И со стильными очками на курносом носике, как и положено училке. Жила она неподалёку от школы, в двушке, вместе с дочкой и мамой.

Всё это Айдар узнал от приятелей на свадьбе одного своего земляка, куда он был приглашён. Приглашена была и Катя, со стороны невесты.

Папа у Айдара был русский, мама казашка. Поэтому сын родился красивым и здоровым, как обычно бывает в смешанных браках. Было ему уже за тридцать. Он крепко стоял на ногах. Имел небольшой, но постоянный бизнес. Подержанный Лексус. Квартиру в центре – трёшку. И отсутствие хозяйки в этой самой квартире.

А тут Катя. Красивая, беззащитная, доверчивая. Держится особняком. Пьёт только мартини. Маленькими глотками, как птичка.

Айдар кружил-кружил над этой птичкой, пока не набрался храбрости. Подошёл, познакомился.

– Ты Брамса уважаешь? – спросил прямо и на ты.

– Да, – улыбнулась Катя, – он мне нравится. Но больше Моцарта люблю.

Завязался разговор. Вначале про Моцарта, потом про русский рок, про искусство вообще. Айдар разглядывал Катю и видел, что одета она в простенькое дешёвое платьице, бижутерия тоже недорогая. А в ушах висели какие-то алюминиевые серёжки. Стало жалко её. «Такие красивые уши и такие дешёвые серёжки», – подумал Айдар.

Поговорили. Обменялись телефонами. Начали встречаться.

Раз в неделю Айдар подъезжал на своей машине к школе, парковался обычно на одном и том же месте. У окна кабинета директора. Директором в школе искусств была бездетная тётка 60 лет с мужем алкоголиком. Раньше она привечала Катерину, жалела её, что той приходится одной воспитывать ребёнка. Но с появлением Айдара и его Лексуса под окнами кабинета озверела и при каждом удобном случае пыталась хоть чем-нибудь да насолить Кате.