Судьба-злодейка - страница 43
Устроился в машине поудобнее, включил тихонько радио, открыл настежь все окна. Воздух здесь замечательный!
Стал рассматривать подворье. Вроде переменилось что-то с зимы… Всё стало более ухоженным, что ли… Ну да, Маринка – девушка хозяйственная! А может, она замуж вышла, и это муж ее здесь хозяйничает?
Эта мысль обожгла кипятком. А ведь раньше ему даже в голову не приходило, что она может выйти замуж! В смысле – не за него. Да кому она нужна, бесприданница? Ах да, о ней же Мишель заботится… Но у того наверняка в городе есть пристойная квартира. Стал бы он обихаживать избушку-развалюшку… А пуркуа бы и не па? Почему бы, собственно, нет? Всегда же было модно иметь загородную дачу. Вот и сгодилась Маринкина развалюшка… Тем более она говорила, что Мишель сам домик выбирал. Видать, выбирал с дальним прицелом…
Краем глаза заметил какое-то движение, обернулся. К машине быстрым шагом шел дядя Гриша, на ходу обтирая руки ветошью. Роман обрадовался ему, как родному. Выскочил из машины, пошел навстречу. Улыбаясь, протянул руку, но дядя Гриша только головой качнул:
– Руки грязные. В масле. В моторе копался. Слышу – машина к нам заехала и остановилась. Выглянул – кто-то в дом ломится. Со спины бы я тебя не признал, особенно в таком пижонском костюме. Но машину-то я помню! Понял, что ты к Марине пожаловал.
– Да, к Марине. Нет ее, похоже… А я специально из города ехал… Скоро будет, не знаете?
Дядя Гриша пожевал губами, посмотрел в поле, потом в небо, и сказал невыразительно:
– Совсем не будет. Продала она дом и уехала.
Роман опешил:
– Куда уехала?…
– Почем я знаю… Адреса не оставила. А дом купил какой-то городской сумасшедший. Только по выходным здесь бывает.
– Почему сумасшедший?…
Дядя Гриша неопределенно пожал плечами:
– Говорит, что миллионер, а сам в портах коротких ходит. И порты чудные: разноцветные полоски в разные стороны, как будто кто-то кисточку малярную об них вытирал. И рубаха такая же. Только с пальмами.
– Гавайка, наверное! – хохотнул Роман.
– Не в курсе. Слов таких не знаю. Гайку вот знаю, а гавайку – нет. А Марина тебе зачем понадобилась?
Рома подобрался, прокашлялся:
– Проведать хотел. Поговорить. Как она тут… А она уехала…
Дядя Гриша кивнул:
– Уехала. Скатертью дорожка. Может, в городе ей лучше будет. Музыканты ейные приехали с фургончиком, забрали и Маринку, и весь ейный скарб. Мы с моей Климентовной ее обняли, перекрестили на дорожку, она нас расцеловала. Погрузилась и уехала. Больше здесь не показывалась. Ну ладно, парень, пойду я. Работу доделать нужно.
Роман машинально протянул на прощанье руку, но дядя Гриша покачал головой:
– Помнишь, я с тебя денег за ремонт не взял, об одном попросил: чтобы не обидел Маринку. А ты обидел. Так что руки я тебе не подам.
Сказал просто, обыденно, без всякого пафоса. Развернулся и пошел к своему дому. Огорошенный Роман плюхнулся на водительское место и с трудом перевел дыхание. Это что же – Маринка всей округе растрезвонила о том происшествии? Поверить невозможно… Не в ее характере! А с другой стороны – что он знает о ее характере? От большой обиды чего только не сделаешь… Да нет, не могла Маринка… Или могла? Не ожидал от нее… Впрочем, от себя он тоже не ожидал некоторых вещей, а вот случилось же!
Плохо осознавая действительность, повернул ключ зажигания и поехал назад, в город. Всю обратную дорогу осмысливал случившееся.
Оказывается, он зря боялся ехать. Ее давно здесь нет. И где она сейчас – неизвестно. Похоже, Марина и ее продюсер и впрямь сосредоточились на ее музыкальной карьере. Правда, в последнее время новых кассет с записями Хлои в продажу не поступало. Он специально интересовался, однако новинок не было. Значит, придумали ей новое имя. А какое? Не узнать… А может, она уже выступает не как сольная исполнительница. Может, под нее собрали ансамбль, и поет она, к примеру, русские народные песни. Или джазовые композиции. Почему нет? Английские баллады же освоила. Освоит и джаз, и рок, и блюз. Она способная. А если этот Мишель оказался толковым малым, то нашел для нее все-таки настоящих продюсеров, готовых вкладывать деньги в никому не известную начинающую певицу. К тому же, помнится, Марина говорила что-то о загранице. Вполне может быть! Там, в Европе, сейчас мода на всё русское. Особенно – фольклор. А ее бабушка научила красиво петь русские народные песни. Там, в Европах-Америках, это очень ходовой товар. Предположим, в концертный зал «Олимпия» ее не пригласят, да она и не замахивается так высоко. Ее предел – рестораны с самоварами и бубликами, где «русский дух и Русью пахнет». Ну и что? Пусть так. Уж всяко лучше, чем петь здесь, в провинциальных кабаках, на скромных свадьбах и скучных корпоративах.
Впрочем, зачем сбрасывать со счетов большие концертные залы? Эдит Пиаф тоже не училась в консерватории, а завоевала весь мир! Маринка-то чем хуже? Она еще «Карнеги-холл» победит! Ну, и дай ей Бог всего самого лучшего. Она этого заслуживает. Точно заслуживает!
То есть ее жизнь, похоже, налаживается. Вот и слава богу. А ему пора эту историю просто выбросить из головы и жить так, как раньше. Правда, с мечтами о семейной жизни придется распрощаться, но может, оно и к лучшему.
Если уж быть честным с самим собой, если бы не то досадное недоразумение и не золотой Маринкин характер, мысль о женитьбе даже не пришла бы ему в голову. Во всяком случае, именно сейчас. Видно, не пришло еще его время. Есть даже поговорка такая: наше от нас не уйдет; а что ушло, то было не наше. Вот так и с Маринкой. Сначала он от нее сбежал. Позорно сбежал, надо признаться. Теперь вот она хвостиком махнула – и была такова! Это значит, что он изначально не был предназначен ей, а она – ему. Дороги у них разные. Судьба-злодейка свела для чего-то их, как в насмешку, потом развела. Выходит – быть по сему.
