Рухнувшее детство - страница 14

Вдруг слышу резко наступившую тишину вокруг и гул голосов за спиной. Оглядываюсь и вижу огромную толпу пацанов с Тукайки, узнаю знакомые лица. Не бросили, пришли. Довольно улыбаюсь, вот теперь поговорим, как пацаны. Поднимаюсь и встаю рядом с Валеркой, подходят старшаки и с ними двое авторитетов. Быстро всё обговаривают с нами и уходят к авторитетам с Семёрки. Пацаны с Семёрки стоят молча глядя на нас, иногда переговариваясь. У них в глазах ясно виден страх, оно и понятно, нас раз в пять больше. И это мы далеко не все приехали! Вот и пусть подумают, кто быстрее кончится, наши бойцы или их? Ответ, думаю очевиден.

Переговорив буквально пару минут, авторитеты возвращаются и выносят вердикт. Бьётесь один на один. От всех претензий они отказываются и признают свою вину. Лоханулись по подставе. Кто подставил понятно, у Щенка серьёзные проблемы. А надо с головой дружить, хоть иногда. Выхожу на середину футбольного поля и жду Щенка. Вот он подходит, явно испуган и в растерянности. Знает, что я его сейчас порву в хлам, но ему надо создать хотя бы видимость драки, иначе его просто опустят.

Совершенно случайно ловлю встревоженный взгляд Светки. Интересно, за кого она переживает и вообще, что она здесь делает? Сюда бабам вход воспрещён, категорически. Да она ещё и не одна! Ну, ваще дуры!

Поворачиваюсь и ловлю удар в голову, ах ты, сука! Ну, сам виноват отвлёкся! Щенок, почувствовав свой шанс, пытается быстренько меня завалить. Флаг ему в руки. Начинаю двигаться и уходить от ударов. Поиграем! Главное не затянуть и эффектно закончить. Вот он подставляется, я провожу связку, которую несколько лет отрабатывал с отцом Светланы. Со стороны она смотрится очень красиво, провожу прямой удар в грудь ногой, делаю два шага вперёд и сразу же бью левым в скулу, а затем правый добивающий, снизу в челюсть. Щенок безвольной куклой подлетает вверх и падает без чувств на землю. Мои пацаны, приветственно кричат и свистят, от радости. Поворачиваюсь к ним, подняв вверх руку, кричу:

— Тукай короли!

— Тукай короли! — слитно отвечает мне вся толпа.

Возвращаюсь к своим, даже не глядя на пацанов с Семёрки. Авторитеты и старшаки жмут мне руку и хлопают по плечам. Двое авторитетов уходят к пацанам с Семёрки, быстро переговорив, возвращаются обратно.

— Они просят мира и спрашивают, как наказать этого чухана? Твоё решение? — смотря на меня, спрашивает один из авторитетов.

— Мне он до фонаря! А с Семёркой я не ссорился! У меня там много знакомых и одноклассники, нормальные пацаны! А этот, из-за тёлки окрысился, моя бывшая! — ответил я, не задумываясь.

— Понятен расклад. Пусть сами с ним базарят! — повернулся в сторону авторитетов Семёрки и показал им большой палец. Затем показал на очнувшегося Щенка и изобразил воровской жест, «нам на него пофиг». Они понятливо кивнули головой и побрели к своим.

— А ты красава! Как его грамотно уделал! Пусть знают Тукайку! Скажем за тебя слово! Жди премиальных, мы у Втораков, ещё так красиво не рисовались! Теперь за нас грамотный базар пойдёт, среди серьёзных пацанов! Пакеда бродяга, ещё срисуемся! — хлопнул меня по плечу авторитет и развернувшись, они ушли, забрав с собой почти всю толпу. Остались только пацаны из нашей группы, и кто меня хорошо знает, человек около сорока. Подходили и поздравляли меня, жали руку и прикалывались, как это я пропустил удар в голову. Спрашивали, на кого же я засмотрелся? Пришлось отвечать, что на свою бывшую и из-за неё в принципе, и весь сыр бор. Поржали и пошли в наш двор.

Сели за скамейку у кустов, сразу нашлась гитара и начались песни. Подтянулись девчонки, среди них и Светка. Она улыбалась и перешучивалась с остальными, но я постоянно ловил на себе её взгляды. В конце концов, мне это надоело, сказав, что у меня разболелась голова, попрощался со всеми и пошёл к подъезду. Светка догнала меня у подъезда.

— Лёша мы можем поговорить? — волнуясь, спросила она.

— Нам не о чем, с тобой разговаривать! Ты мне уже сказала и показала всё, что хотела! — ответил я ей, не останавливаясь и зашёл в подъезд.

Она за мной не пошла, решил подняться пешком, мы жили на седьмом этаже. На третьем этаже встал на батарею отопления и выглянул в открытое окно. Светка стояла, прикрыв лицо руками, её плечи тряслись. Плачет, понял я. Неожиданно мне стало жалко её до слёз, выплыла давно забытая нежность к ней. Почему я так жесток к ней? Подумал я. Ведь я люблю её! Может, стоит спуститься и помириться? Ведь именно это, она и хотела сделать! Но тут же, я вспомнил её с физруком, её глаза, её презрение и мысль растворилась, так и не оформившись до конца. Спрыгнув с батареи, молча пошёл дальше.

Так продолжалось до Нового года. Светка крутила со всеми в подряд и несколько раз порывалась поговорить со мной, но я жёстко пресекал эти попытки, не желая ничего слушать. Жизнь продолжалась своим чередом. Хоккей я бросил, что-то сломалось во мне, я уже не мог играть, как раньше. Пару раз разругался с тренером, а потом, плюнув на всё, ушёл.

Я стал встречаться с другой девушкой, её звали Нина. Принимая во внимание все обстоятельства нашего знакомства (рассказ «Тукай короли!»), наши отношения развивались сложно, но очень интересно. Я на неё ничем не давил, мы просто общались и получали от этого удовольствие. Ходили вместе в театр и Консерваторию на органную музыку, нам обеим нравились и Бах, и Бетховен и Вивальди. Выбирались в цирк и по музеям, она всегда говорила, что я не похож на группировщика и в целом, я с ней согласен. Вступление в группировку было вынужденной мерой, больше всего мне там нравилось именно боевое братство, если его можно так назвать. После драк и набегов, у нас появилась определённая общность интересов и тем для общения, но я никогда не зацикливался только на этом. Я вообще по жизни очень любознательный.