Мое имя Офелия - страница 51
И все же, копая землю, я вспомнила эти легенды. Я боялась услышать крик из земли, от которого я упаду замертво. Крик, который разбудит Мектильду. Но я не смела задерживаться, ведь мастиф, покончив с костью оленя, мог залаять. Поэтому я выдернула этот устрашающий корень из земли. Единственным звуком был крик совы, он раздался так близко, что испугал меня. Я поспешно забросала яму землей и положила все – корень, листья и плод растения – в корзинку. Потом поспешила обратно в замок, признательная черной завесе ночи, скрывающей меня.
Эта темнота также скрыла более темные намерения, чем мои. Когда я открыла дверь в свою комнату, то увидела, что мое одеяло изрезано и изорвано, а одежда, которую я сложила под ним, разбросана по комнате. Мой сундук был взломан, крышка откинута, а содержимое вывернуто на пол. Я была уверена, что меня навестил злодей Эдмунд, и содрогнулась при мысли о его ярости, когда он обнаружил, что меня нет. Той ночью я украла саму свою жизнь.
Глава 28
Уверенность в том, что Эдмунд хотел убить меня, и страх, что за этим стоит Клавдий, заставили меня быть постоянно настороже. Я не осталась в своей комнате, а упросила Элнору разрешить мне ночевать у нее, сказав, что меня мучают дурные сны. Добрая женщина, она позволила мне делить с ней постель. В ту ночь я увидела, с каким трудом ей теперь дается каждое движение, и спросила, что у нее болит.
– Все последние горести Эльсинора оставили отметки на моих усталых костях. Я чувствую себя старой, как горы, – простонала Элнора, ложась на кровать. – А ты, Офелия, приносила мне одни лишь тревоги, – упрекнула меня она, но мягко. – Я молю Бога, чтобы твое горе поскорее утихло, и ты снова стала прежней.
Я хотела успокоить ее, но не осмелилась открыть свой план. Поэтому ответила:
– Не тревожьтесь обо мне, Элнора. Мои горести скоро закончатся. – Она мрачно смотрела на меня, и я испугалась, что мои слова лишь усилили ее беспокойство.
– Завтра я займусь вашими больными косточками. Я узнала о новом лекарстве, приготовленном из корней мальвы, которая растет на болотах, – пообещала я.
Удовлетворившись моими словами, Элнора со вздохом погрузилась в сон. Пока она храпела, как великан, я перебирала ее ключи, пока не нашла тот, который отпирал аптеку. Прикрывая рукой лампу, я в темноте пробралась к чулану возле кухни, где готовили лекарства. Я заперла за собой дверь и заткнула щель под ней своим плащом, чтобы полоска света меня не выдала.
Охваченная в равной степени волнением и страхом, я принялась за работу. Порезала на кусочки корень мандрагоры и положила их во флягу со сладким вином, чтобы вымочить. Сколько сока мне нужно для того, чтобы вызвать сон, похожий на смерть? Слишком большое количество яда будет смертельным, а слишком малое провалит мой план. Меня мучили сомнения. Я перелистала «Травник» и другие книги, но в них давались лишь общие инструкции, я была вынуждена сама догадываться. Я работала в тишине, не считая криков сов, шуршания мышей и стука моего сердца о ребра. Я прислонилась спиной к двери, и мне удалось несколько минут поспать, пока эфирное масло мандрагоры смешалось с вином.
Когда, по моим подсчетам, прошло несколько часов, я выудила кусочки корня мандрагоры из фляги. Дрожащими пальцами выжала последнюю каплю жидкости из корня и вылила ее в вино. Добавила туда же несколько раздавленных ягод, а потом подогрела смесь над пламенем свечи, после чего она превратилась в густой сироп. С первыми лучами рассвета я перелила черную жидкость в маленькую бутылочку и заткнула ее кусочком воска. Когда я вернула ключ Элноре, она пошевелилась, но не проснулась.
Потом я вышла из замка, намереваясь поискать корень мальвы, чтобы приготовить лекарство, обещанное Элноре. Вместо него я нашла удобный случай осуществить свой план. Все говорили о том, что норвежский принц Фортинбрас выступил в поход на Данию, с намерением отомстить за поражение отца. Клавдий готовился отправить к нему послов с речью в тот же вечер. У короля была привычка в подобных случаях выходить к народу вместе с Гертрудой, чтобы завоевать их благодарность или успокоить их страхи. Во время этого выхода я смогу бросить им вызов и сыграть свою последнюю роль в Эльсиноре, с помощью Горацио. Мне казалось, что Судьба, предоставив мне такую возможность, выказывает мне свое благоволение.
Охваченная странным возбуждением, я поспешила назад в свою комнату и переоделась в костюм безумной бедной девушки. В качестве последнего штриха, я вплела цветы в свои спутанные волосы. Когда я вернулась обратно во двор замка, там уже толпа из дворян, слуг и лавочников ждала короля. Люди выбирали освещенные солнцем участки и жались друг к другу, кутаясь в плащи от холода в первые дни октября. Я пожалела, что не надела туфли, потому что у меня онемели ноги от холодной земли. Я села и потерла их руками. Для событий этого дня возвели сцену с занавесом в синих тонах, как у ливрей Клавдия. Несмотря на веселые флаги, развевающиеся на ветру, всюду царило мрачное настроение, так как все сознавали угрозу нежеланной войны.
Моя корзинка была полна венков и трав, которые я выбрала тщательно для короля и королевы. Я оставила поиски корня мальвы, спеша вернуться в замок, и пыталась не обращать внимания на уколы вины, веря, что Элнора простит мне нарушенное обещание. Я дрожала, и плотнее кутала плечи в свой плащ. Время от времени я совала руку в карман юбки и нащупывала там маленькую бутылочку с зельем.
Я осматривала двор замка, бросая по сторонам нервные, быстрые взгляды. И вздохнула с облегчением, когда увидела Горацио, но покачала головой, когда он начал приближаться ко мне. Но Горацио все равно пробирался сквозь толпу, пока не остановился возле меня.
