Тихий центр - страница 23
— Тогда поедем сами! — сказал Вадим. — Дворами!
Он прицелился, настроился, взял вес и понес Светлану Марковну на улицу. Таня задержалась, чтобы прикрыть несчастную дверь Светланы Марковны, выключила в прихожей свет. Чапа осталась сидеть в темноте, ошалело блестя глазами.
— Вернусь — заберу тебя! — пообещала Таня.
Игорь с рычанием оторвался от всего этого сладкого и горячего, что было предоставлено Олей, встал и пошел. По пути яростно отфутболил поднос, крохотные рюмочки разлетелись вдребезги.
Оля смотрела и улыбалась.
— Иди-иди, сынок! — крикнула она и что-то швырнула вслед. — Иди!
Игорь обернулся, оскалил зубы, но только обтер горячую слюну, ничего не сказав, и громко хлопнул дверью.
А Оля бухнулась затылком о паркет и застыла в полной растерзанности. Она ничего не понимала — не потому, что ее впервые в жизни отвергли. Это даже хорошо, что отвергли… Что бы она сейчас делала с Игорем? Неужели она могла бы с ним, вот сейчас, вот здесь?.. Нет, она не такая… Это хорошо, что Игорь ушел. Но… как он мог уйти? И как она могла вот так… Вот так… Никогда раньше…
— Почему он ушел? — спрашивала Оля у лампы и не получала ответа.
Почему он ушел?
Какой он красивый…
Какой он…
Осталось только погундосить и повыть, как от боли, представляя себе все то, что не произошло, а могло бы произойти, и это было бы апофеозом всей жизни. Невыносимо хорошо, если бы это произошло! Как бы Оля хотела сейчас врасти в Игоря, и чтоб он в нее врос, и так сдохнуть! А если бы пришел Вадим? Причем тут Вадим? Игорь! Игорь! Ушел, хлопнул дверью…
Так. Стоп. Вадим.
Сейчас придет Вадим.
Оля села и как будто после третьего звонка будильника пришла в себя. Битое стекло, измятые подушки, запах несостоявшегося секса.
— Ой-ой-ой-ой! — сказала Оля и забегала, собирая артефакты. Стекло голыми руками! В урну! Быстро! Треснувшие подносики! Залитую циновку! Рваную одежду в корзину для белья, потом разберемся! А с самой собой что делать? Оля — к зеркалу, а там такое! Растекшаяся тушь, глаза в пол-лица, какая-то кровища на губе…
— Что же делать, а? — Оля не на шутку перетрусила. — Что делать?
И в ту же секунду рванула в ванную. Включила самую мощную струю, какую только могла вынести сантехника.
— Сейчас-сейчас! Сейчас-сейчас! — шептала она сама себе, мылом сдирая краску. — Сейчас!
Потом замазала сверху первой попавшейся маской и свалилась в холодную мелкую воду, нагребая вокруг пены. Если бы Вадим прямо сейчас вошел в ванную, он бы сразу понял, что дело нечисто.
Но если бы он прямо сейчас вошел в квартиру, до ванной у него были бы минуты три ходу и размышлений, а Оля успела бы налить еще полтонны воды и красной краски в щеки. Был бы шанс как-то отмазаться, хорошенько замазавшись маской… То есть шанс уже есть, ведь Вадима еще нет!
Уже спустя десять минут Оля была в полной готовности. Она отрегулировала температуру, вымыла волосы, смыла маску и нанесла новый слой, уже продуманный. Потом даже умудрилась выбраться из ванной, включить музыку, прибрать следы разрушений, не замеченные в лихорадке, выключить свет и взять телефон.
— Юлька…
— Ну что? Как твой дикий мальчик?
— Юлька…
В одну секунду перед глазами картинки с Игорем. С участием его ключиц, шеи, губ, задранного вверх подбородка…
— Юлька, я с ума схожу…
— Да ладно! С чего сходить-то, если ума нет?
— Он шикарный… Он такой… нереальный…
— Ну, и что вы с ним делали? О погоде говорили?
— Целовались, ползали по полу, кусали друг друга, раздевались…
Москва с той стороны света напряженно замолчала. Оля получила от всего этого большое удовольствие и продолжила, гладя свое пенное тело:
— Он шикарный! Шикарный! Он просто картинка! Не оторваться! Мы просто одни остались, я на него один раз посмотрела….
— Пили?
— В смысле?
— Пили вы?
— Ну, пили, но совсем мало!
— Ясно. Продолжай.
— Юлька, я на него просто набросилась! А он — на меня! И то, как мы с ним первый раз друг до друга дотронулись, стоит десяти лет жизни! Все! У меня крышу сразу снесло! Я просто ничего не помнила! Ничего! Как зверь! Только он! У меня такого еще ни разу в жизни не было! Сколько живу, сколько влюбляюсь — ни разу!
— И что? — спросила Юлька через паузу. — Вы с ним… того?..
— Чего?
— Того?
— Нет. Не получилось.
— Это как? У него, что ль, проблемки маленькие?
— Нет у него никаких проблемок!
— Я спрашиваю — с его стороны отказ, или это ты неожиданно головой начала думать?
Оля вдруг обозлилась — какого черта?
— Я головой всю жизнь думаю!
— Особенно сейчас! А если бы Вадим увидел? Он, кстати, не в курсе?
— Да не в курсе он! Ничего не знает и не узнает! Пошел он вообще!
— Ты там потише! Дома Вадим?
— Нет его! Торчит сутками на своей работе! Я уже забыла, когда у меня с ним что-то было! И не хочется!
— У тебя с ним семья!
— Да на фиг такая семья!
— Ничего не на фиг! У Вадима деньги, он тебя любит! Что ты будешь делать без нормального мужа?
— Вернусь в Москву, не боись!
— Кому ты тут будешь нужна в двадцать шесть лет?
В ушах у Оли зазвенело.
— А, вот так вот, да?
— Что «вот так вот»? Я тебе правду говорю! Ты, конечно, девочка красивая, но таких красивых знаешь сколько? И им по восемнадцать! И они все на низком старте ждут, когда ты, дура-старперка, сделаешь ошибку! И тут же твое место займет новенькая модуля без кредитной истории! А ты повиснешь на сайтах с объявлениями, и в лучшем случае выйдешь замуж за бельгийского фермера, потому что на всех приличных мужиков в столицах очередь на пять лет вперед! Будешь сидеть в поле и смотреть за мясо-молочными бельгийскими коровами и ходить в пивной клуб по субботам! А то, может, в Норильск вернешься по профилю работать? Товароведом?
