Я подарю тебе любовь - страница 68
Стояла, смотрела на эту бабу, и так ей вдруг ее жалко стало!
Вызвала от соседей скорую наркологическую помощь, пообещав заплатить, и эвакуировала так и не проснувшуюся Верку в наркодиспансер.
— Что надо сделать, чтобы она полностью протрезвела? — спросила у врача.
— Смотря что вы имеете в виду под «полностью».
— Совсем протрезвела, и как можно скорей, и чтобы вылечить.
— Полная интенсивная детоксикация, — пояснял он, — проще говоря, очищение. А насчет вылечить» сомневаюсь.
— Надо попробовать! — настаивала Лена.
— Ну, давайте попробуем. Приходите дня через три.
— Нет, я с ней останусь.
— Очень вам не советую, — скривился врач, — вы хоть отдаленно представляете, что это такое?
— Нет, — призналась Лена.
— Ее сейчас привяжут к кровати, поставят капельницы в обе руки и будут периодически насильственно, через рот, вливать очищающий раствор. У организма начнется сброс, то есть самопроизвольное испражнение и, возможно, рвота, и так довольно продолжительное время. Вы хотите это видеть?
— Видеть не хочу, но, наверное, придется. Ее будут мыть?
— Ее помоют сейчас, обработают от паразитов, завтра тоже помоют.
— Когда она сможет нормально соображать?
— Думаю, нормально — никогда, — пожал плечами доктор.
— Это риторика, а я спрашиваю о другом: когда с ней можно поговорить?
— Завтра она в сознании будет, но тоже не советую.
— Значит, завтра! — утвердила Лена.
Перед приходом Лены Верку помыли, что хоть немного спасло Лену от потрясения, близкого к шоковому состоянию, когда она увидела реалии наркологических будней.
Верка, голая, привязанная широкими ремнями к кровати, лежала на матраце, прикрытом сверху больничной клеенкой, капельницы в обеих руках, орала дурным голосом, вырывалась, материлась.
Она была страшная! Ужасно страшная! Отекшее серое лицо с фингалом под глазом, покрасневшими белками глаз, без двух передних зубов на верхней и нижней челюсти, со всклокоченными, спутанными тусклым клубком волосами, синюшно-фиолетовым оттенком кожи тела в синяках разной степени интенсивности.
Лена смотрела, понимая, что никакого разговора с ней быть не может, и думала, что сюда следует водить на экскурсии тех, кто только начинает пить, но уже втягивается, чтобы увидели ту страшную реальность, которая их ждет, — ужас, боль, вонь и полная отверженность!
— Это алкогольные ломки, как у наркоманов, — пояснил тихо подошедший сзади врач, — я предупреждал.
— Она успокоится?
— Думаю, завтра к вечеру.
Лена пришла назавтра. Верка не буйствовала, спокойно лежала, уже одетая в больничную сорочку, прикрытая одеялом, еще привязанная, но теперь только за руки и ноги, с одной капельницей на правой руке.
— Вера, — позвала Лена.
— Это ты меня сюда упекла? — разлепив глаза, спросила Верка. — Сука!
На большее сил у нее не нашлось.
— Понятно, — вздохнула Лена, — я приду завтра.
Лена стала приходить регулярно, в каждый свой приезд в Казань. Через неделю Верка орать и ругаться перестала, через десять дней, когда ее перевели в общую палату, уже начала с Леной разговаривать, а через двадцать дней, проведенных ею в больнице, Лена вдруг обратила внимание, что она симпатичная женщина.
— Вер, ты ведь молодая, симпатичная, тебе надо перестать пить, совсем. И жизнь твоя наладится обязательно.
— Да, — соглашалась Верка, — работать пойду, может, и замуж выйду. А ты чего ко мне ходишь? Зачем меня сюда определила?
— Помочь хочу.
— И зачем я тебе сдалась?
— Жалко стало. Подумала: молодая женщина, надо помочь.
Про Ваську Лена не говорила, она и сама не знала, что конкретно хочет, взявшись лечить Верку. Помочь? И что дальше? Не знала она, что дальше, но и бросить просто так эту бабу беспутную не могла.
— Так дала бы денег, вот и помогла, — двинула вариант простейшей «помощи» Верка, — что мне здесь лежать, я уж выздоровела.
— Врач говорит, еще надо полечиться. Ты, Вер, лечись, и подумай, сможешь ли новую жизнь начать.
Врач совсем другое говорил Лене у себя в кабинете, начав приблизительно с того же вопроса, что и пациентка:
— Елена Алексеевна, голубушка, скажите мне правду, почему вы принимаете такое участие в жизни Веры?
— Ее родственники попросили помочь. Я сейчас часто в Казань по делам приезжаю, вот они и попросили сделать для нее, что смогу, — уклонилась от правды Лена. — Скажите, ее можно полностью вылечить, так чтобы она навсегда бросила пить?
— Нет, — категорично уверил он, — эта не излечится. Вы, голубушка, конечно, деньги платите, и мне по идее надо убеждать вас в обратном, чтобы денежек на вас побольше заработать. Но я хоть и циник, но не до такой уж степени. И разъясню вам ситуацию. Я двадцать пять лет работаю наркологом и, поверьте мне, знаю, что говорю: алкоголизм не лечится вообще, даже если человек полностью перестает пить! Исключительно сила воли личности и ни грамма спиртного на всю жизнь! Так вот, таких единицы. Лечатся у нас или еще где, кодирования всякие, и бросают пить на какое-то время десятки из тысяч и тысяч, бросают на всю оставшуюся жизнь — единицы! И при одном единственно возможном условии — собственном сильном желании. Только если человек сам захотел бросить! И для такого поступка нужна очень сильная мотивация: испугался за свою жизнь, или боязнь остаться в одиночестве, отвергнутым всеми, или жизнь родственников, ребенка, разные побудительные причины. Но непременно должна появиться некая цель, к которой возникает необходимость стремиться, и сила воли в характере.
