Та самая, единственная… - страница 7
Тяжелые веки мистера Ван дер Эйслера скрывали огонек, вспыхнувший в его глазах. Он протянул ей последнюю стопку папок, подождал, пока Дебби расставит их и вернется к столу, заказал нужную ему папку, с доброй улыбкой выслушал ее благодарность и удалился с папкой под мышкой.
Дебби, надевая кофту, обратилась к аккуратно уставленным папками полкам:
— Вот это вам настоящий джентльмен. Приятно было поболтать. Кто бы знал, какая тут теперь скукотища.
Мистер Ван дер Эйслер обсудил намеченные на завтра дела со старшей сестрой хирургического отделения и операционной сестрой. Выжав из последней неохотно данное обещание начать завтрашнюю операцию в восемь часов утра, а не, как это обычно бывало, часом позже, одарил ее улыбкой, заставившей сердце немолодой уже женщины забиться быстрее, и ушел.
Этот человек выжал бы слезу даже из камня, — объявила она. — Совершенно не понимаю, почему я согласилась…
Старшая сестра рассмеялась.
— Вы прекрасно понимаете, что, если бы он попросил, вы открыли бы операционную и в шесть часов. Он прекрасный человек и первоклассный хирург. Пробыл у нас всего несколько недель и продемонстрировал несколько новых методов, поработал над своими идеями вместе с мистером Дженксом. Они считают, что довели его методы до совершенства. Посмотрите на миссис Элизу Браун!
— По-моему, он скоро уезжает.
— Да, и мистер Дженкс на пару недель уезжает вместе с ним. — Она направилась к выходу. — Но я не сомневаюсь, что он вернется. Его репутация уже стала международной. Неплохо для человека в тридцать шесть лет.
Она выглянула из окна и увидела серый автомобиль мистера Ван дер Эйслера, выезжавший из ворот больницы.
— Интересно, куда он поехал, — заметила она вслух.
Мистер Ван дер Эйслер ехал в Ислингтон, чтобы взглянуть на Сильвестер Креснт. Терпеливо прочесав несколько одинаковых улиц с одинаковыми домами, он наконец нашел нужную и проехал по ней до еще открытого магазина мистера Патела.
В магазине мистер Ван дер Эйслер, у которого никогда не возникало необходимости закупать продукты для своего превосходно содержавшегося дома, несмотря на это, купил банку тушеной фасоли и завязал с мистером Пателом разговор. Вполне естественно беседа привела к обсуждению достопримечательностей Ислингтона вообще и Сильвестер Креснт в частности.
— Тихое место, — заметил мистер Ван дер Эйслер. — Сплошные частные коттеджи, и, вероятно, обитатели все пожилые.
— Вы правы, сэр. — Мистер Пател за неимением покупателей был рад разговору. — Масса пожилых леди и джентльменов. Эта улица не для молодых, и к тому же отсюда ужасно неудобно добираться на работу. Есть у нас тут мисс Хардинг, которая живет с миссис Фицгиббон, своей бабушкой, в двадцать шестом доме, но теперь я встречаю ее каждое утро, и мне кажется, что она больше не работает. — Он вздохнул. — Такая приятная молодая леди. Да, молодым здесь скучно.
Мистер Ван дер Эйслер в ответ пробормотал что-то соответствующее теме, заметил, что мистер Пател и его магазин, должно быть, являются истинным благом для соседей, сделал вид, что весьма доволен своей покупкой, заплатил за нее и вернулся к автомашине.
Номер двадцать шесть находился в середине выстроившихся в ряд домиков, и между плотными занавесками на окнах пробивались полоски света.
Затем он доехал до тихой, респектабельной улицы близ Слоан-сквер и, войдя в свою расположенную на первом этаже квартиру, был встречен в холле домашней хозяйкой.
— Вы запоздали, сэр. Ужин давно готов и, если мне будет позволено сказать, не сможет простоять и пяти минут.
— Превосходно, Бекки. — Он похлопал ее по пухлому плечу и добавил: — Вот тут есть кое-что, что позабавит вас.
Он протянул ей сумку, и она заглянула в нее.
— Мистер Хасо, что вы еще придумали? С каких это пор вы начали есть тушеную фасоль? — Она посмотрела на него с подозрением. — Для чего вам понадобилось покупать это?
— Мне нужно было кое-что выяснить, а где это можно было лучше сделать, как не в местном магазине?
Мисс Ребекка Потс, теперь уже постаревшая и давно оставившая работу медсестры, в периоды его пребывания в Лондоне охотно занималась домом и слишком хорошо знала молодого хирурга, чтобы спрашивать, что он хотел выяснить. Она только пристально посмотрела на него.
— Сейчас я накрою, — чопорно сказала женщина. — Вы можете пока что-нибудь выпить.
Он забрал свою сумку, прошел через холл в рабочий кабинет, устроился в кожаном кресле рядом с камином и, пока Бекки не постучала в дверь, в молчаливой задумчивости сидел с бокалом в руке.
Прежде чем у мистера Ван дер Эйслера появилась возможность вернуться на Сильвестер Креснт, прошло два дня. Он не знал, что собирается предпринять, только смутно надеялся на то, что сможет повстречать Оливию по дороге в магазин или прийти с визитом в дом под каким-нибудь надуманным предлогом, касающимся Дебби. Может быть, угрюмо подумал он, после новой встречи ему удастся выбросить ее из головы.
Как только машина свернула на Сильвестер Креснт, он увидел ее, одетую в поношенные кофту и юбку, со светлыми волосами, ярким пятном выделяющимися на фоне унылых домов. В руках у нее была корзинка для продуктов. Он уменьшил скорость и, когда она поравнялась с машиной, остановился.
Увидев его, Оливия вспыхнула, но голос ее прозвучал спокойно:
— О, доброе утро, мистер Ван дер Эйслер. Визит к пациенту?
Мистер Ван дер Эйслер, будучи человеком прямым и добропорядочным, в случае необходимости, однако, мог лгать без зазрения совести и решил, что в данном случае подобная необходимость наступила.
