Разрушенные (ЛП) - страница 86

— Я знаю, что он имеет в виду. Я знаю. Знаю.

Мое сердце замерло в ожидании ее слов. Фокс, казалось, также забеспокоился, и неловко заерзал на своих коленях.

— Он имеет в виду, что ему не нравится, когда его обнимают или прикасаются. Я думаю, это вина плохого человека, потому что плохому человеку не нравится любовь. Все плохие люди злые и холодные, я не люблю их. — Ее широко раскрытые глаза смотрели на Фокса. — Я права? Ты на самом деле хочешь, чтобы мамочка обняла тебя, хоть она и сердится, и кричит на тебя, но ты не знаешь, как это делать. На самом деле, это очень просто. Все что тебе нужно, это обернуть руки вокруг нее.

Прошла целая вечность, прежде чем Фокс побеждено кивнул.

— Ты права, крошка.

От мягкости его голоса в моей крови разгорелся огонь. Я позволила ему провести с Кларой всего несколько часов, не вечность. Я не могу позволить ему привязаться к ней. Она не принадлежала ему, чтобы он мог к ней что-то испытывать.

Я резко поднялась на ноги.

— Нет, Фокс.

Его глаза встретили мои, и он нахмурился.

— Что «нет»?

Я сердито посмотрела, надеясь, что он поймет мое безмолвное сообщение. «Не смей привязываться к ней. Она не твоя, чтобы привязываться».

Он тоже встал и сделал шаг назад. Он не сказал ни слова.

Клара повернулась ко мне лицом, ее руки на бедрах, она выглядела слишком упрямой для столь юного возраста.

— Если он хочет, чтобы его называли как животное, то я тоже хочу. Называй меня Пони... нет, подожди, называй меня Лошадка. — Ее нос сморщился. — Они не такие красивые как лисички. — Она повернулась к нему лицом. — Почему моя мама называет тебя так?

Фокс посмотрел на меня, прежде чем очень ловко сменить тему.

— Почему ты хочешь, чтобы тебя называли «Лошадка» или «Пони»? Я думаю, что Клара — очень красивое имя.

Клара захихикала, снова подходя к нему, как если бы он был огромным подсолнухом, а она голодным шмелем.

— Это потому, что я люблю лошадей. Мое самое любимое в мире шоу «Flick the pony», и когда я выросту, я заведу много-много лошадей и стану жокеем. — От ее радостного, наполненного надеждой голоса, я захотела разрыдаться.

У нее была одержимость лошадьми. Это могла быть мечта, воплощенная в реальность — позволить ей ее собственную лошадь или даже уроки верховой езды. В другой жизни, может быть. В других условиях, где над ее головой не было бы смертного приговора.

Фокс улыбнулся.

— Я тоже люблю лошадей. Всех животных. Я делаю их, ты хочешь их увидеть?

Солнце скрылось за облаком, и над нами нависла тень. Мое тело напряглось, ощущая предзнаменование, предчувствуя что-то страшное. Я не хотела, чтобы Клара находилась рядом с его домом. Я никогда не заберу ее отсюда с этими приводящими в восхищение статуями. Я согласилась позволить Фоксу поговорить с ней, но я не соглашалась ни на что большее, кроме краткого знакомства.

Клу подошла ближе, прошептав в мое ухо:

— Я никогда прежде не видела, чтобы ребенок так вскружил голову мужчине. Не удивительно, что тебе нравится работать с ним. Под устрашающей внешностью, он был огромным добряком.

Я фыркнула. Фокс. Добряк? Я была единственной, кто сквозь этот серовато-синий шрам и его угрюмость видел… его душу? Его темную и испорченную душу?

Нет, я не была единственной.

Клара тоже видела, но вместо того чтобы бояться его, она страдала тем же недугом, что и я. Она хотела исправить его. Она наивно полагала, что немного клея и скрепок починят его. Но когда она поймет, что это невозможно, это разобьет ей сердце. Но как я могу предостеречь ее от попытки?

— У тебя есть лошади и пони... и овцы? Ох, я люблю овец. — Клара сделала еще один шаг к Фоксу и оказалась слишком близко.

Он предвидел, что она прикоснется к нему, и сделал шаг назад.

— У меня много животных, но нет овец.

Задумавшись, Клара жевала внутреннюю часть своей щеки, как будто это был решающий момент сделки. Ее глаза засияли.

— Ты можешь сделать овцу?

Фокс мягко улыбнулся.

— Я могу сделать овцу, если ты хочешь.

Она кивнула.

— Боже, да, я хочу.

Фокс сделал небольшой шаг, его тело было напряжено и угрюмо. Он выглядел так, как будто запас его сил истощался. Как долго он сможет держать себя под контролем?

Стремительно шагнув вперед, я схватила Клару и прижала ее к своим ногам, удерживая, обвив руками ее шею. Она завизжала, но позволила мне ограничить ее передвижения.

Третье и последнее событие, изменившее жизнь, произошло из-за невинного вопроса Клары.

— Мамочка, я хочу увидеть коллекцию животных Роана. Не забирай меня еще домой, хорошо?

Роан?

Роан.

Его настоящее имя.

Мои глаза, широко раскрытые и изумленные, вперились в глаза Фокса, в них было немного боли. Он сказал моей дочери, которая знала его десять минут, его настоящее имя. Он не предоставил мне эту честь. Он брал все, что я давала, и не давал мне ни единой частички себя.

Фокс стиснул челюсть, узнавая мой гнев, но, не признавая его. Вместо этого, он спросил:

— Это из-за Клары ты уходишь каждую ночь? Поэтому ты не остаешься?

Клу втянула воздух рядом со мной, наконец ощутив искры и энергию между нами. Я не ответила ему. Это было не его дело.

Он опустил глаза к Кларе.

— Твоя мама приходит домой каждую ночь? Ты будешь скучать, если она не придет?

Клара, счастливая быть включенной во взрослый разговор, быстро и без остановки выдала слишком много информации.

— Да. Она уходит на работу и затем возвращается домой, проводя время со мной и тетей Клу, и Беном. Мы смотрим телевизор. Она заставляет меня делать домашнее задание. — Ее носик сморщился. — Гадость. — Затем ее маленькая ручка сжала мою ногу.