Стена между нами или семь ночей (СИ) - страница 64
— Есть свободные руки?
— Мои! — выкрикнул с воодушевлением Андрей, пробегая мимо меня.
Интересно, от Лехи убегает или же…
Собрался за ним, но Кравцов старший опустил мне на плечо руку. Я чуть не грохнулся, по инерции продолжая тянуться вперед.
— Леха! — нервно отозвался я, скидывая его руку.
— Что у вас снова?
Ох и глаза, прямо пробьет сейчас голову своими зрачками-лазерами. Вечно лезет, куда не просят.
— Неважно, — попытался я отмахнуться, только Леха снова тяпнул, на сей раз за воротник, грубо усадил на стул, сел напротив.
Костя и Лена вдруг засобирались куда-то, быстро свалили из столовой. Предатели блин.
— Рассказывай, — приказал Леха. — А то этот гаденыш молчит как партизан.
— Слушай, вот с этим мы как-нибудь сами разберемся, — нервно пояснил я.
— Уверен?
Тяжело вздохнул в ответ, подтверждая, что мне нужна помощь.
— Что он вытворил? — спокойно спросил Леха, я даже удивился, потому он и объяснил: — Он в попытке принять себя может палку перегнуть. Такие вопросы мне вчера задавал… Вы ж не переспали случаем?
У меня аж сердце лягнулось. Жуть, как будто с отцом сейчас разговариваю на тему полового созревания. А еще я покраснел, что не скрылось от Лехи.
— Судя по оттенку, нет, — усмехнулся он. — Но что-то точно было. Причем тебе не особо понравилось, однако хотелось бы продолжения.
— Заткнись, — недовольно буркнул я, тем не менее пряча глаза.
— Божечки, стесняешься, милота какая, — хрипло рассмеялся Леха. — Так что он учудил?
— Ну, я об этом говорить не буду, — наотрез отказался я. То, что произошло ночью, не выдерживает никакой критики. И не хочу такое рассказывать.
— Ладно, — устало вздохнул тот, поднялся со стула, собрался уйти.
— Лех? — осторожно обратился я, чтобы остановить его. Он замер рядом. — А как это – любить?
Уж ему-то должно быть известно, ведь собирается предложение девушке делать.
— Ну-у, — протянул Леха, возвращаясь на место, задумался, потом с удивлением на меня уставился. — Он тебе признался? — Ох и догадливая зараза. — А ты что? — Не хочу ничего отвечать. — Нет! — вскрикнул Леха, обалдевая. — Ты не принял его? Ты совсем охерел?!
— Да я сначала и не понял, что он… А сам и не знаю…
Даже с ним тяжело об этом говорить, а что же я скажу Андрею? Прости, что не признался в ответ? Он спросит, почему? Побоялся, что ты тогда не остановишься?.. Почему это попахивает дерьмецом?..
— Слушай сюда, — серьезно проговорил Леха, ткнув меня пальцем в лоб.
— Слушаю, — оживился я, потирая ушиб. Вот же деревяга, а не человек.
— Закрой глаза… Закрой-закрой, — повторил он на мое недоумение. Пришлось выполнить указания. — А теперь представь, что вы с Андреем разругались сильно. Так сильно, что он тебя видеть не хочет. Собрался уехать. Навсегда уехать…
Лучше бы не представлял, стало трусить еще больше.
— Что чувствуешь?
— Херово, — признался я сквозь зубы. — Так херово, что дышать больно.
— Отлично, — закивал Леха. Хрена отличного-то? — Вот пойди и скажи ему это.
— Так он убегает от меня!
— Из машины не убежит, — улыбнулся тот. — Вечером, — и сымитировав рукой форму пистолета, приставил мне его к виску. — Если вы не перестанете дурью маяться, я вас обоих пристрелю.
На столь вдохновляющей ноте Леха поднялся и спешно ушел, оставляя меня одного.
Фу-у-ух…
Просто сказать Андрею, что без него мне будет плохо?
Ладно. Лишь бы сердце не встало.
Я ж вообще никому никогда не признавался. Страшно, черт подери! Даже зная, что это взаимно.
Только потерять его еще страшнее…
Весь оставшийся день мы с Андреем не встретились и взглядами. Он профессионально меня избегал, старался больше времени проводить с родственниками, вполне обоснованно: «Хочется нормально попрощаться, ведь нам уезжать скоро».
Я вот отцу позвонил в коем-то веке, выслушал от него какой я говнюк. Правда, ему оказывается, Леха названивал, сообщал, что тут со мной, но это не отменяет моего личного косяка.
После ужина посидели все вместе в гостиной, тетя Настя вдруг вспомнила о фотографиях Лехи и Андрея. А я остался единственным гостем, вот и пересмотрел все, что было. В общем-то, все порядочно, никакого компромата я не обнаружил. Поймал себя на мысли, что и мелким считаю Андрея хорошеньким. На детских снимках он улыбался, открыто и радостно. Чем взрослее, тем больше суровости. Леха же лыбился всегда, причем, с таким подтекстом… Вроде: «Я весь мир нагну. Вы только глаз не отводите».
А затем взяли сумки, долго прощались у ворот. Костя мне в лоб заявил:
— Все же хороший ты парень. Жаль, что педик, — за что ему снова прилетел подзатыльник от обоих родителей почти одновременно.
Если вспомнить мое первое впечатление о них, то теперь я понимал, насколько ошибся. Хорошие они люди, веселые, интересные, конечно же, не без своих тараканов.
Все четверо настаивали на том, чтобы мы с Андреем еще приехали, погостили, и я даже обещал это сделать.
Потом Леха затолкал родственников обратно за ворота, сказав, что ему на работу завтра, а сегодня еще надо кое к кому заехать. Наверное, к своей девушке.
А мне вот надо тоже со своим, хах, любимым разобраться.
Залез на заднее сидение, ожидая Андрея. Тот обошел машину и попытался открыть дверцу к Лехе. Брат дернул ручку на себя и заявил:
— Давай назад, или здесь останешься.
Андрей его бесить не стал. Мрачный забрался ко мне, приютился у двери. Леха нажал на газ.
