Почти любовь, почти падение (СИ) - страница 76

   - Нет, я сама.

   - А то я могу.

   - Знаю я, что ты можешь, - тише и явно с ним заигрывая, чтобы отвлечь, проговорила она и ушла в спальню, переодеваться.

   Весь ужин за Андреем украдкой наблюдала. Он ей рассказывал о том, как его день прошёл, а Катя молча кивала, и подбирала правильные слова. А ведь днём казалось, что знает, как ему сказать! А как оказалась с ним с глазу на глаз, так весь настрой куда-то подевался.

   - Вкусно? - спросил Жданов, наблюдая, как Катя салат ковыряет, что-то в своей тарелке разглядывая. Пушкарёва встрепенулась и заулыбалась.

   - Очень.

   - Хм.

   Она глаза на него подняла.

   - Что это значит?

   Андрей улыбнулся.

   - Ты странная сегодня. Что задумала?

   Катя осторожно покачала головой.

   - Ничего. - Сделала глубокий вдох. - Но мне нужно тебе кое-что сказать.

   Его взгляд стал заинтересованным.

   - Слушаю.

   - Андрюш... - Слова опять кончились, и Катя на себя разозлилась. Вилку отложила, и решительно продолжила: - Я послезавтра уезжаю.

   Жданов жевать перестал.

   - В смысле?

   Катя нервно сглотнула, и в самом деле оправдываться принялась перед ним, хотя и не должна была. Не должна перед ним оправдываться!

   - Понимаешь, мне нужно поехать с Мишей в Ригу. Там будет проходить конкурс кулинаров, очень престижный. И ему в нём очень нужно поучаствовать. Но это максимум на неделю. - Говорила, а внутри у неё всё от страха сковывало, наблюдая за тем, как лицо Андрея стремительно темнеет. Он даже тарелку от себя отодвинул, потеряв всякий интерес к еде, хотя ещё минуту назад ел с большим аппетитом.

   - А один он не может поехать?

   - Нет. Мы очень надеемся найти там спонсоров, а с ними нужно будет договариваться. Миша ничего в этом не смыслит.

   - Вы надеетесь? - переспросил Жданов, и, кажется, это единственное, что он услышал. - Очень мило.

   Жданов из-за стола поднялся, а Катя на спинку кресла откинулась, почувствовав себя вдруг несчастной и несправедливо обвинённой.

   - Андрей, это моя работа.

   - Я в курсе. Это твоя работа, а он... Извини, я пропустил, он тебе кто?

   Катя салфетку смяла и кинула её на край стола.

   - Не начинай, пожалуйста.

   Жданов стоял к ней спиной, напряжённый, и руки в бока упёр. А когда она попросила не начинать, только головой дёрнул.

   - Не начинаю.

   - Я всё равно поеду. Потому что должна.

   - Так я не запрещаю. Езжай, родная. Кто я такой...

   - О боже! - Катя рывком с кресла поднялась и ушла в спальню. Но через минуту выглянула и посмотрела на него. - Я еду работать, и это всё, что тебе нужно знать. Я не буду оправдываться, потому что не за что.

   Когда она снова в спальне скрылась, Жданов медленно выдохнул. И голову опустил.

   - Да, наверное. - Потёр подбородок. - Кать, прости.

   Очень хотелось сказать ему в ответ, что не простит. Потому что он не просит прощения, он попросту смиряется с её решением. А если бы у него был хоть один шанс остановить её, он бы это непременно сделал, надавил бы на неё, если бы мог.

   А она бы уступила, если бы могла. С большим удовольствием бы уступила...

   Но может это и к лучшему, если они некоторое время побудут врозь и видеться не будут. Смогут спокойно всё обдумать, чтобы вечерние встречи не путали и не смущали.

   Катя думала, что накануне отъезда Жданов к ней не приедет, всё-таки он был на неё обижен, но он дома оказался даже раньше неё, правда, больше молчал, внутренне кипел от негодования, и Пушкарёвой даже в какой-то момент показалось, что он, в конце концов, не выдержит и что-нибудь ей скажет, примет важное решение и всё-таки запретит ей ехать. Их дутое молчание было таким глупым, и даже тот факт, что Андрей к ней в ту ночь не прикоснулся, Катю только больше убедил в нелепости происходящего. А утром, закрывая чемодан, на спящего Андрея посматривала, и раздумывала, будить его или нет. Он лежал на животе, обняв руками подушку, и дышал ровно и спокойно. Будить его было очень жалко, но сказать на прощание хоть пару слов, очень хотелось. Катя на край кровати с его стороны присела, и осторожно Жданова по плечу погладила.

   - Андрюш.

   Он зашевелился, шумно вздохнул, и, помедлив секунду, перевернулся на спину. На Катю сонно посмотрел.

   - Я уезжаю.

   Он насупился, брови сдвинул, что вкупе с тёмной щетиной, выступившей на щеках и подбородке, смотрелось ещё более грозно.

   - Я позвоню.

   Кивнул. А Катя не сдержалась и глаза на мгновение к потолку подняла. После чего решительно с кровати поднялась, решив не нежничать со Ждановым, раз он так себя ведёт. Так и ушла, оставив Андрея в своей постели, и уже в самолёте, сидя рядом с Мишей, и слушая его оживлённый монолог, думала о том, что зря не предупредила Андрея о том, что в её отсутствие в квартиру могут родители наведаться. Конечно, вряд ли он без неё там ночевать захочет, но всё-таки.

   Миша накрыл её ладонь своей рукой, Катя от мыслей своих очнулась, и в первый момент сильно удивилась его поступку. И только через две секунды вспомнила, что так и не поговорила с ним. Натужно улыбнулась, и решила, что недели ей должно быть достаточно для того, чтобы окончательно прояснить их отношения.

   Прояснит, без сомнения прояснит, но что будет делать дальше со Ждановым? Если он узнает, что она рассталась с Мишей... Как же всё сложно! Что ей делать с Андреем Ждановым, с "Зималетто" и креслом президента, которое он должен - всенепременно должен! - занять. Она просто обязана всё вернуть на свои места, как было до того, как она появилась и всё сломалось. А вот дальше пусть Жданов разбирается сам, пусть сам решает, как ему жить... Но президентом он снова станет, иначе она будет не она. А пока - пауза. Ни звонков, ни разговоров, нужно решить, как жить дальше, пока есть возможность спокойно подумать.