Такое вот кино (СИ) - страница 74
И, вообще, почему все модели худые, как Дашка? Высоченные, длинноногие, с отрепетированной улыбкой. Мне вот моделью, в общепринятом смысле, никогда не стать. Но кто сказал, что это плохо? У нас с сестрой видимая разница в два размера, и во всём остальном мы полные противоположности, будто мы дочери разных родителей, честное слово. Но всё дело в том, что я пошла в родню отца, а Дашка в маму и её родственников. Высоких, поджарых и грациозных, а мне посчастливилось стать... кхм, сладкой девочкой. Папа мне это с самого детства говорит. Аппетитная блондинка, с ямочками на щеках и открытой улыбкой. Конечно, Емельянов от себя ещё добавлял про красивую грудь, про крутые бёдра и родинку на бедре. Однажды, когда он в очередной раз увлёкся обсуждением моих лучших, по его мнению, качеств, я не удержалась и спросила:
- А ты выше моей груди взгляд когда-нибудь поднимаешь? Какого цвета у меня глаза?
Сашка тогда откровенно скривился.
- Как тебе не стыдно, а? Что бы я да не смотрел? Я тебя всю люблю, целиком. Булочка моя.
Мужики странные существа, как можно верить в то, что девушка с радостью воспримет, если её назовут "булочкой"?
Но ноги у меня такие же длинные, как и у сестры, и блондинка я натуральная, не подкрашиваюсь, как некоторые... но это Дашкина тайна. И талия у меня тонкая, а вот размеру моей груди сестра тайно завидует. Это я тоже знаю. Я, вообще, кучу всяких её тайн знаю, она же моя сестра, и я их, заметьте, храню. А вот Дашка без умолку болтает обо всём, что становится ей известно. Но о чём это я?
О том, что новое платье на мне сидело, так, что я сама засмотрелась. Крутилась перед зеркалом в спальне, и насмотреться на себя не могла. А уж когда на каблуки встала... Глубокий синий цвет, вырез смелый, но при этом не провокационный и уж точно не безобразный, всё, что должно быть прикрыто, от чужих глаз спрятано. От талии расходилось несколькими складками, подчёркивая фигуру. На шею жемчуг, подарок Емельянова, который мы с Никой уже успели обсудить, на запястье золотые часики, но самое интересное открывалось, стоило немного приподнять подол платья, и показывалась ажурная резинка французского чулка. Эту деталь я Сашке и продемонстрировала, когда он в спальню вошёл. Точнее, даже не вошёл, остановился в дверях, меня разглядывая, а на губах расползлась улыбка.
- Ого.
Я подол отпустила, а руку упёрла в бок.
- Что "ого". Я старалась, а тебе кроме "ого" сказать нечего?
- В том-то и дело, что нечего. - Он подошёл поближе, окинул меня ещё одним горящим взглядом, после чего протянул руки и притянул меня к себе. - Танька, красота.
Я довольно улыбнулась, обняла его за шею, ответила на поцелуй, а после того, как Емельянов со смехом спросил:
- Сколько мне это стоило? - стукнула его по плечу.
- Мы к Филинам идём, я должна соответствовать Нике и Васе.
- Это без сомнения. Но, кажется, ты превзошла.
- Конечно, приятно, что ты так думаешь, но боюсь, это не так. Я пока только учусь.
- Ты отличница, серьёзно тебе говорю. - Его ладонь легла на моё бедро, подхватила так, что я невольно на цыпочки привстала, но поспешила его руку оттолкнуть.
- Саш, с ума сошёл? Помнёшь!
В общем, сборы немного затянулись. Зато из дома мы вышли рука об руку и при этом на губах одинаковые таинственные улыбки, которые дрогнули лишь при встрече с Завьяловым. Он первым вышел нам навстречу, окинул выразительным взглядом, и мрачно поинтересовался:
- Вот скажите мне оба, вы нормальные люди? Как можно из соседнего дома прийти с опозданием в полчаса?
Я скромно пожала плечами и поторопилась отвернуться от Геннадия, скрывая лёгкий румянец, проступивший на щеках.
- Так получилось.
- Человек вон из Парижа прилетел вовремя, а вы...
- Ген, ты чего завёлся-то? - спросил его Емельянов, не слишком впечатлённый отповедью, которую получил. К счастью, из-за Генкиной спины появилась Василиса и хлопнула мужа по плечу.
- Он голодный, - сказала она. - Сейчас поест и успокоится.
- Извините, что опоздали, - сказала я Васе. - Обстоятельства были, - туманно проговорила я. Сашка тут же кивнул и добавил:
- Чрезвычайной важности.
Взгляд Завьялова остановился на мне, потом переместился на лицо Емельянова, сам же Геннадий хмыкнул.
- Ага, обстоятельства.
- Геночка, иди в комнату. - Вася мужу улыбнулась, а потом подхватила меня под руку. - Отлично выглядишь, - шепнула она мне на ухо. - Сашка оценил?
Я лишь кивнуть ей успела, а потом отвлеклась на собравшихся в гостиной людей. Если честно, я ожидала, что гостей будет больше, а тут всего лишь две незнакомые пары, ну и конечно, француз. Симпатичный мужчина среднего возраста, улыбчивый и живой. В тот момент, когда мы вошли, он разговаривал с Филином и отчаянно жестикулировал, после чего рассмеялся. Я же заметила, как Кирилл Александрович усмехнулся, совершенно не собираясь радостно хохотать, как это делал его гость. Потом голову повернул и увидел нас.
- Наконец-то. Вы где пропадали?
Я на мгновение зависла, пытаясь быстро придумать достойное оправдание, совершенно не желая краснеть ещё и в присутствии незнакомых людей. Но Емельянов меня опередил. Здоровался с мужчинами за руку, а Филину ответил:
- С Фирсовым встречался. Последняя попытка договориться перед битвой.
Я немного удивилась этой информации, мне Сашка ничего не говорил, ни утром, ни днём.
- И как?
- Как всегда. Бесперспективно. - Емельянов усмехнулся, немного жёстко, и усмехнулся, встретившись взглядом с одним из гостей, с которым был, явно, знаком.
