Такое вот кино (СИ) - страница 97
- А за что я тебя люблю?
- Ответ на этот вопрос я знаю.
Сашка меня обнял, ладонь прошлась по моим ягодицам, чуть хлопнула.
- Давай, похвали себя.
Он как раз собирался меня поцеловать, когда с крыльца послышался зычный голос отца.
- Вы там долго стоять будете? Мать уже гуся пересушила.
Мы с Сашкой отскочили друг от друга, я смутилась, он рассмеялся, но направились к дому, взявшись за руки.
- Привет, папа.
- Павел Борисович.
- Ты кольцо принёс?
- Да.
- Тогда входи.
- Кольцо спрячем в гуся? Кому достанется?
- Я смотрю, ты шутник.
- Есть немного, - сознался Сашка.
- Перестаньте оба! - взмолилась я. Вошла в родительский дом, потянула за собой Емельянова, улыбнулась родителям и в этот момент поняла, что счастлива.
Эпилог. Несколько лет спустя.
Он даже не знал, ждал ли этой встречи, боялся ли её, планировал ли. Нет, не планировал. Как-то спонтанно получилось. Столько лет прожить с мыслями о том, что не имеет права вмешиваться, что должен жить своей жизнью, а потом вдруг взять телефон, набрать номер и сказать:
- Здравствуй.
Решился, наверное, именно потому, что действие было спонтанным, не успел как следует обдумать и себя запугать предстоящим. Таня уже не раз заводила осторожный разговор о том, что, возможно, следует предпринять попытку. Не сблизиться, не познакомиться, как бы ему этого не хотелось, а просто дать о себе знать. А там уж будет ясно, что получится. Если, вообще, получится. Ведь не смотря на то, что он сам называет себя "биологическим фактором", это не снимает с него ответственности. И вот он здесь. В кафе на одной из оживлённых московских улочек, за соседними столиками люди, которые обедают, разговаривают, и, конечно, не догадываются, что рядом с ними может решаться чья-то судьба. За такой же тарелкой с салатом, чашкой чая, под негромкий гул чужих голосов. А чело век сидит за столиком, пока ещё в одиночестве, в задумчивости, и ждёт минуты, которая всё решит.
Он выпил две чашки кофе, прежде чем она появилась в кафе. Вошла, и Емельянов сразу её узнал. Совсем не изменилась. Страшно подумать, но прошло десять лет. А Ольга всё такая же, по крайней мере, поворот головы и спокойное выражение на лице очень знакомы. Кажется, она не волновалась, в отличие от него. Потому что, когда её взгляд, наконец, остановился на нём, Ольга осталась внешне спокойна. И к столику подошла не торопливо, только Емельянова разглядывала. А он поднялся ей навстречу. И повторил, как при телефонном разговоре:
- Здравствуй.
Она помедлила, затем кивнула.
- Здравствуй.
Он рискнул улыбнуться.
- Отлично выглядишь. Совсем не изменилась.
- Правда? Или врёшь по привычке?
- Я никогда не вру, я лишь немного приукрашиваю. Но не в этот раз. Оль, ты, правда, отлично выглядишь.
Она отвела глаза, губы облизала. Всё-таки волновалась. После чего кивнула.
- Спасибо.
- Садись. - Он даже стул для неё отодвинул. Сама галантность. Жена бы оценила и посмеялась, но не Ольга. Да и момент не тот. - Что тебе заказать?
- Чай.
Официантка отошла от их стола, и повисла тишина. Емельянов не сразу осознал, что разглядывает Ольгу, даже не замечал, что она старательно отводит глаза. И поэтому, когда она задала вопрос, немного растерялся.
- Зачем ты позвонил?
- Хочу знать, как вы живёте.
- Мы?
- Ты... и твоя семья.
Ольга схватила салфетку и затеребила её. Саша уже не понимал, нервничает она больше или злится.
- Мы с тобой договаривались, что ты не будешь нам мешать.
- Я и не собираюсь. Я хотел поговорить с тобой. Узнать... точно знать, что всё в порядке.
Принесли чай, они снова помолчали, оба кидали нервные взгляды на девушку в накрахмаленном переднике.
- Ещё что-нибудь?
- Нет, спасибо. - Емельянов в два глотка допил кофе и с тоской глянул вслед удаляющейся официантке. Не вовремя он её отослал. - Ты так и не ответила.
Ольга сдержанно кивнула.
- У нас всё хорошо. Если честно, я не знаю, что ещё тебе сказать.
- Наверное, я мог бы попросить тебя рассказать о сыне, но не буду. - Саша нервно постучал ладонями по столу.
- Он не твой сын.
Коротко кивнул.
- Понимаю. Поэтому и не прошу. Да я и не уверен, что хочу знать. Понятия не имею, что делать с этой информацией. И забыть не забудешь, и откреститься не получится.
- Но зачем-то ты меня позвал.
- Оля, я... не хочу, чтобы ты думала, что я живу спокойно все эти годы, ничего не помню, и что мне всё равно. - Она попросту пытала его взглядом. - Но я знаю, что не имею права, и поэтому все эти годы не появл ялся в вашей жизни. Но у меня есть сын. И я помню, что поступил с тобой очень жестоко. Я не буду оправдываться. Я просто рад, что у тебя есть человек, который вас любит. Что он Максима любит. Это ведь так?
- Да, это так, Саша. И я не хочу ничего усложнять.
