Человек, который не хотел любить (ЛП) - страница 60
— Сюда ты приводишь женщин? — раздражённо спросила София.
Появление управляющего, который появился именно в этот момент, спасло Танкреди.
— Доктор Ферри Мариани. Наконец-то! Я польщён Вашим визитом, рад знакомству с Вами.
— Видишь? Это первый раз... — шепнул Танкреди.
Управляющий подозвал портье.
— У Вас есть чемоданы, какой-нибудь багаж?
— Нет, мы налегке, приехали едва ли не спонтанно.
Управляющий удивился.
— Когда Вы позвонили мне в прошлом году, чтобы проинформировать насчёт отеля, я счёл это за честь, и потом, когда Вы его купили, я был осведомлён о своих обязанностях... Хотите посмотреть его?
— Нет, для этого я вернусь позже. А сегодня у нас выходной.
— Хорошо, как пожелаете. Тогда я Вас провожу, — управляющий прошёл мимо стойки рецепции и вызвал лифт. — Прошу Вас, синьора. Это Ваш сьют... — он открыл дверь магнитной карточкой и пригласил Софию войти. — Пожалуйста... Это Ваша спальня, если хотите отдохнуть. Это гостиная, ванная, здесь выход на террасу. Отсюда можно увидеть поля виноградники нашей Вальполичелы, а вон там видна Арена, где... — он заметил взгляд Танкреди и понял, что слишком много говорит. — Итак, в общем, это очень знаменитый сьют. С любой просьбой звоните нам, мы будем счастливы помочь Вам.
Оставшись, наконец, в одиночестве, София села на кровать, потом легла на спину и просто смотрела в потолок. «Поверить не могу. Отель чудесный, и Танкреди его купил. Одна только эта комната больше всей моей квартиры». Она прошлась по гостиной: на стене, как картина, висел плазменный телевизор с диагональю в сорок дюймов как минимум; на столе стояла аудиосистема Bang & Olufsen, состоящая из двух колонок и плоской вертикальной поверхности для CD, которая открывалась одним прикосновением. Затем она пошла в ванную. Ванная была из идеально обработанного мрамора, а в душе был огромный квадратный рассеиватель. Она попробовала воду, которая регулировалась кнопками. Его можно настроить как тропический дождь и более медленной струёй — как в обычных домах — или настроить свой уникальный режим, чуть сильнее, как водопад.
Она услышала звонок телефона. Здесь можно было ответить прямо из душа.
— Да?
— Ты в постели? Спишь?
«Ну вот, я так и знала», — подумала София.
— Нет. И кстати, если бы я спала, разве я бы ответила?
— Ну, мой звонок тебя разбудил бы... Можешь выйти на террасу?
— Конечно, — София отключилась и пошла к двери. Вышла наружу. Балкон примыкал к соседнему номеру. Она огляделась по сторонам. Танкреди был у перил, так что она подошла к нему.
— Смотри... — он заставил её посмотреть на дальние холмы, где солнце всё ещё стояло над виноградниками. — Когда управляющий рассказал мне об этом, то он меня убедил. Кажется, словно это женщина на зелёном одеяле. Вон там грудь, а ниже – длинные ноги. А эти виноградники – словно ткань её платья, солнце – её улыбка…
София зажмурилась. Холмы в самом деле напоминали тело женщины.
— И правда.
— Иногда мы не ценим то, что нас окружает. Всегда слишком спешим...
— Что ты хочешь сказать?
Он покачал головой.
— Вот видишь? Ты ищешь скрытый смысл в моих словах, какие-то инсинуации. Хотя я просто имел в виду то, что и сказал. Красота вокруг нас. А мы иногда слепы. — София улыбнулась и, наконец, расслабилась. Танкреди заметил это. — Вот так, теперь я, кажется, сумел донести до тебя свою мысль. Как жаль терять красоту жизни. Увидимся внизу в шесть? — посмотрел он на часы. — Через сорок минут, идёт?
— Да.
София вернулась в свой номер, сняла туфли и легла в постель. Скрестила ноги и положила руки на живот. Закрыла глаза и стала думать. Понемногу она прокрутила в голове все события, связанные с Танкреди: встреча в церкви, разговор на лестнице, затем новая встреча в баре и, наконец, этот самый день, Лавиния, билеты на U2, Екатерина Захарова, самолёт, а затем Верона. Она не могла поверить в это, она почувствовала себя словно похищенной из её собственной жизни. И она сама позволила ему это сделать. Чем всё закончится?
Она рассмеялась. Королева драмы, чем это вообще может закончиться? Ничем. Она проживёт этот день и будет потом вспоминать о нём. Потом она расскажет обо всём Лавинии, и та с ума сойдёт от зависти. Зная себя, она взяла мобильник, поставила будильник на без десяти шесть и выключила его. Она ведь всё равно сейчас на занятии, разве нет? Телефон в любом случае был бы выключен. И с этой мыслью она уснула.
Розовое закатное небо. Низко летают ласточки, с каждым разом всё ниже, и касаются воды. Одна из них что-то хватает когтями; на секунду её освещает солнце, отражённое морем. Затем она набирает высоту, летит вверх, с каждым разом всё выше, и теряется в облаке со своей рыбой. София лежит на песке, опираясь на локти и слегка согнув ноги. На ней ничего нет, она голая и загорелая. Между ног у неё светлые кудряшки и никакого намёка на купальник. Она касается своей груди, ласкает сосок, мажется кремом.
— Эй, решила начать сама? Меня не подождёшь? — его голос. Тёплый, чувственный, хитрый, скрывающий смех. София смотрит направо, налево, оборачивается. — Я здесь…
Наконец, она видит его. Он в воде, прямо перед ней. София немного сводит ноги, пока он выходит из моря. Он улыбается, идя ей навстречу. Вода скрывает его грудь, затем становится всё ниже, скрывает только живот, бёдра... На нём тоже нет купальника. Он идёт к ней. Теперь вода прикрывает его лишь до колен, и София, глядя на него, краснеет. Но не отворачивается, а только замечает его желание. Танкреди тоже улыбается, без стыда, без тени смущения, глядя ей между разведённых ног. Слышен громкий крик чайки, всё громче и громче с каждым разом. Кажется, будто море высохло. Облака исчезли, небо стало чистым.
