Человек, который не хотел любить (ЛП) - страница 66
— Естественно... — затем она продолжила историю. Рассказала ей о концерте, об ужине в самолёте. — Представляешь, там была кабина с двуспальной кроватью.
— С двуспальной кроватью?
— Да.
— Серьёзно? Значит... вы трахнулись.
— Лави! Это тоже не похоже на слова феминистки, ты как дальнобойщик.
— Да! Только я не понимаю. Почему дальнобойщиков считают вульгарными? Однажды я встретила одного, и он был очень культурным, даже в некотором роде элегантным…
София удивилась.
— Где это ты его встретила?
— В зале!
София развела руками.
— Значит, это исключение!
— Да ладно, я ведь пошутила. Так что в итоге, ты пошла с ним в постель или нет?
— Решительно нет.
— То есть, вы ничего не делали, ты его не трахнула... Ладно, да, я имела в виду, вы не занялись любовью?
— Не-е-ет!
— Поцелуй?
— Тоже нет.
— Ничего?
— Ничего.
— Я не верю.
— И не верь. Делай, что хочешь.
— Прости, но самолёт, ужин, концерт, сьют... Ты абсолютно непоколебима! Любая другая женщина отдалась бы и за десятую часть всего этого...
— У тебя отвратительное мнение о женщинах...
— Просто, даже если забыть обо всех этих сюрпризах, он ведь очень красивый мужчина.
— Да, но ты не думаешь о самом главном, o том, что заставило меня сказать нет с самого начала.
— И что это?
— Я замужем. Знаю, ты не будешь рада, что я напоминаю, но ты вроде как тоже.
Она слабо улыбнулась подруге и убежала, оставляя её на месте. Лавиния смотрела ей вслед, обдумывая, что сказать, подыскивая подходящую фразу, реплику на такое заявление. Она знала, что ответ существует, да, только ей ничего не идёт в голову. А затем она улыбнулась. Она нашла кое-что неплохое.
— А любовь? А? Куда любовь делась?
Но София бежала дальше, притворяясь, что не услышала её, или не услышав в самом деле. Она бежала, не спеша, не давая ногам излишней нагрузки. Она уже давно не занималась спортом и решила начать с малого. Так что она надела наушники своего айпода, выбрала «списки», и у неё в ушах зазвучали ноты Франца Фердинанда. А следующими были Arctic Monkeys.
После первого круга у неё всё было в порядке с дыханием. Как только она вновь оказалась в точке, где начала бег, ей преградила путь рука, которая остановила её и вытащила наушники из ушей.
— Эй, ты меня слышала? А любовь? Где она?
— В детских сказках... только в детских сказках.
Она снова побежала. Лавиния припустила за ней.
— Поверить не могу... Ты стала такой циничной! Ты совершаешь большую ошибку. Знаешь, что о таком сказал Борхес? «Я виноват только в одном: в том, что не был счастлив».
— Значит, ты запомнила только эту цитату? Он наверняка говорил и другое. Счастье нужно строить, это не секс в машине или в самолёте! У нас слишком разное видение жизни.
— Наверное, — Лавиния перестала бежать. — Но я не понимаю, почему твоё должно всегда быть адекватным через силу!
— Мы замужем. У женщины, даже если это покажется тебе странным, должны быть яйца!
25
Неделю спустя, поздно вечером войдя в дом, София услышала голоса:
— Ты понимаешь? Что бы это значило?
— Возможно, она хотела, чтобы ты узнал.
— Можно? — она возникла в дверях с улыбкой, словно ничего не происходит, хотя в глубине души уже знала, что произошло.
— Да, милая, конечно же, можно... Стефано уже уходит.
— А, я провожу тебя до двери.
— Не беспокойся, — улыбнулся он ей, — Я найду дорогу.
— Знаю... Но всё равно хочу проводить.
— Как хочешь. Пока, Андреа, увидимся во вторник.
София и Стефано вышли из комнаты и молча прошли по коридору. Он показался ей бесконечным; она шла перед психотерапевтом и чувствовала на спине его тяжёлый взгляд, его вопросы, его болезненное любопытство. Она не могла больше так продолжать, это молчание слишком давило.
— Хочешь чего-нибудь перед уходом?
Она подождала секунду, прежде чем посмотреть ему в глаза. Думала, что встретит тяжёлый, жестокий взгляд мужчины, который хочет залезть ей в душу, узнать самые мелкие детали. Потому что одно было ясно: она в курсе. Но всё вышло наоборот: он казался лишь хрупким мужчиной. Стефано смотрел на неё, как побеждённый, и искал в ней какую-то надежду, намёк, возможность продолжать жить своей любовью к Лавинии. Они подошли к двери. И он попрощался низким и неуверенным голосом:
— Нет, спасибо, я ничего не хочу.
Софии хотелось сказать ему: «Значит, скоро увидимся. Мы могли бы поужинать здесь, у нас, или посмотреть фильм...»
Но она не смогла. Она растянула губы в улыбке и с простым «Пока» закрыла дверь. А потом пошла к Андреа. Он сидел, скрестив руки на груди. Увидев её, он покачал головой.
— Только этого не хватало.
— Я вас слышала...
Она поцеловала его и села на кровать у него в ногах. Андреа бросил на неё обвиняющий взгляд.
— Ты вынудила меня солгать.
— Я? При чём здесь я?
— Я бы предпочёл ничего не знать. Лучше жить в неведении.
— Так лучше и не жить совсем. Жизнь – это грязь, Андреа, ты сам это сказал.
— Да, но не так же. Почему? Это уже слишком. Я даже сам это представил, увидел Лавинию с другим... В машине.
— В машине? — София прикинулась дурочкой.
— Да, твоя подружка делала это в машине. И это тоже просто бред. В машине такое делается в восемнадцать, в двадцать лет... Кажется, будто она делает это нарочно, словно она чувствует себя малолеткой, которая пытается казаться взрослее...
София не могла поверить. Как они узнали?
