Человек, который не хотел любить (ЛП) - страница 70

София оставалась бесстрастной. Затем она улыбнулась доктору Воронову.

— Мне жаль, но я не могу его принять.

Оле хотелось умереть. Доктор Воронов откинулся на спинку своего кресла. Адвокат Гуарнери попытался быстро найти выход.

— Вы не обязаны давать нам ответ вот так сразу. У Вас есть двадцать дней, этого достаточно, чтобы всё обдумать. Поезжайте домой, обсудите с мужем... Возможно, он отпустит Вас без проблем.

И вдруг эта последняя фраза заставила её отринуть все сомнения. Она резко встала.

— Мне жаль. Я должна идти.

Гуарнери и доктор Воронов тоже встали. Оля нехотя сделала то же самое. Русский попрощался:

— Очень жаль. Простите.

Адвокат проводил их до дверей. Затем он приблизился к Софии и сказал ей вполголоса, чтобы остальные не услышали:

— Подумайте хорошенько. Утро вечера мудренее, вот моя визитка, — София взяла её и бросила в сумку. Тогда Гуарнери улыбнулся: — если дело только в деньгах, я уверен, что мы как-нибудь договоримся. Я здесь именно для этого.

И в этот момент София полностью изменила своё отношение к происходящему. Она стала жёсткой и категоричной, какой никогда не была. Она приблизилась к Гуарнери и тихо сказала ему, почти прошептала:

— Скажите своему хозяину, что он поклялся оставить меня в покое. Я никогда не стану играть для него, — затем она отвернулась и стала улыбчивой и доброжелательной: — Оля, ты идёшь или как?

— Конечно, я с тобой.

Женщина попрощалась с присутствующими и вышла вслед за Софией.

Через некоторое время обе уже были в машине. Между ними царило глубокое молчание. Оля с силой сжимала ручки своей сумочки, крутила их и терзала, пытаясь успокоиться. София давила на газ, постоянно переключая передачи, таким образом тоже пытаясь выпустить пар. Всё было слишком странно: поездка так далеко от Италии, адвокат, который знал, что у неё есть муж, который не может передвигаться, машина с водителем в Санкт-Петербурге, да ещё и такие деньги. Это он. Она была уверена.

— Прости меня, София...

Только тогда она вспомнила об Оле и постепенно снизила скорость. И чуть погодя она спокойно улыбнулась ей.

— Это не твоя вина, ты здесь не при чём.

— Просто я хотела съездить в Россию, а так мы могли бы сделать это вместе. Ты бы получила признание, которого всегда заслуживала, но так и не получила. Мы могли бы всё начать сначала там, ты снова стала бы играть и завоевала бы мир, я уверена, — София нежно смотрела на неё. Оля казалась совсем другой. Она была полна страсти. — Я помогала бы тебе на протяжении всех двадцати дней, до самого отъезда. Я убеждена, что ты даже сумела бы сыграть концерт для фортепиано с оркестром №3 Рахманинова!

София рассмеялась.

— Ты слишком веришь в меня! Было бы трудно начать именно с Рахманинова!

Оля настаивала.

— Это не вопрос подготовки. Проблема здесь... — она коснулась головы, — и здесь, — сказала она, кладя руку на сердце. — У тебя получилось бы, — София нежно взглянула на неё. Оля вновь повернулась к ней. — К тому же, они дают кучу денег. Это как дать пять тысяч уроков за три дня!

На этот раз София захохотала.

— Оля, это всё мужчина, который меня хочет, не Россия.

Учительница обеспокоенно повернулась к ней.

— Что ты такое говоришь?

София утвердительно кивнула.

— Так и есть, поверь мне.

Оля помотала головой.

— Какой-то мужчина платит тебе такие деньги в обмен на музыку?

— Нет, он хочет мою душу.

— Этому нет цены. Он должен бы знать такое.

Губы Софии растянулись в улыбке, она протянула руку и взяла ладонь учительницы. Крепко сжала её.

— Однажды мы поедем в Россию... но только как туристы.

Оля взглянула на неё, согласно кивая.

— Как пожелаешь.

— Вот увидишь, нам будет очень весело.

— Когда ты играешь, мне всегда весело. Для меня этот момент – как кругосветное путешествие.

Старушка вновь сложила руки на сумке и стала смотреть в окно. Больше они не разговаривали до самой церкви.

Грегорио Савини вошёл в офис Гуарнери. Адвокат сидел в кресле за столом, разочарованный таким фиаско.

— Это не сработало, правда?

— Нет.

Доктор Воронов развёл руками.

— Это был бы чудесный концерт. Я не думал, что она так хорошо играет. К тому же, ей предложили безумное количество денег и прочего.

Савини положил руки в карманы.

— Нужно было предложить как минимум вдвое больше.

Тут вошёл Танкреди.

— С ней дело не в деньгах. Это дело принципа.

Гуарнери посмотрел ему прямо в глаза.

— Тогда, мне кажется, это будет труднее, чем мы предполагали. Она знала, что за всем этим стоите Вы.

Танкреди немного удивился.

— Что заставило Вас так думать?

— Она сказала мне: «Скажите Вашему хозяину, что он поклялся оставить меня в покое», — затем он улыбнулся, глядя на Танкреди. — Мы закрывали крупные сделки с гораздо более сложными и недоверчивыми людьми.

Танкреди, развеселившись, развалился на диване.

— Прекрасно. Игра становится всё интереснее. Нам лишь нужно найти что-то, чему она не сможет сопротивляться.

Грегорио Савини с беспокойством посмотрел на него.

— А такое есть?

Танкреди налил себе воды.

— Если что-то есть, вы это найдёте. Если нет, то изобретёте сами. За это я вам и плачу.

27

— Я их уже больше двух лет не видела. И очень соскучилась, — София собрала чемодан. Андреа спокойно, с любовью смотрел на неё.

— Конечно. Я рад, что ты едешь к ним. И мне нравится, что ты нашла себе человека на замену.