История любви одного парня - страница 57

– И это я тоже понимаю, – он замолкает на несколько вдохов. – Я имел в виду то, что

говорил. То, что я прочитал, – замечательно.

– Спасибо.

– Поэтому, если захочешь, я мог бы поработать редактором? Сделать ее менее

узнаваемой?

Уверен, что он проделал бы отличную работу, но он уже достаточно занят, помимо этого.

– Я не хочу, чтобы ты переживал за это.

Он колеблется, но потом сжимает мою руку.

– Очень трудно этого не делать. Ты не можешь сдать такую книгу Фуджите. Но если ты

ничего не сдашь, это будет провалом.

– Знаю, – чувство вины холодом вспыхивает на моей коже. Не совсем уверен, что может

быть хуже: просить его помощи или пробовать начать сначала.

– Мне тоже нравится думать о нас, – сообщает он. – Думаю, мне бы понравилось

редактировать книгу.

– В смысле, я мог бы отправить тебе те части, с которыми нужно поработать, но не хочу

отправлять их на твою университетскую почту.

Думаю, мысль о личном электронном адресе не приходила в его голову.

– Ох, точно.

– Ты можешь создать новый аккаунт, и я смогу отправить туда.

Он уже кивает, и кивки усиливаются, чем больше до него доходит смысл сказанного. Я

знаю точно, о чем он думает: мы сможем переписываться по электронке постоянно.

Он такой очаровательный, и мне не хочется лопать его пузырь.

– Только будь осторожен в том, что делаешь дома, – предупреждаю я. – Моя мама создала

отслеживающее приложение для родителей. Я лучше всех знаю, как легко они могут отследить

каждое твое движение.

– Не думаю, что мои родители настолько технически подкованы, – отвечает он, смеясь

при этом. – Но намек понят.

– Ты удивишься, узнав, как это легко, – говорю я, наполовину гордясь и наполовину

извиняясь перед всеми в моем поколении, кого подставило первое изобретение моей матери. –

Именно так мои родители узнали обо мне…и о моем интересе парнями. Они установили

приложение в наше облако и видели все, что я искал, даже если я подчищал историю.

Его лицо сереет.

– Они пришли ко мне, чтобы поговорить об этом, и именно тогда я признался, что

целовался с мальчиком прошлым летом.

Мы упоминали об этом, но никогда свободно не обсуждали.

Себастиан ерзает, поворачиваясь лицом ко мне.

– Что они сказали?

– Мама не была удивлена, – я поднимаю камушек и сбрасываю его с края утеса. – Для

папы было сложнее, но он хотел, чтобы стало проще. Он разобрался в своих чувствах со временем,

я думаю. В первый наш разговор, он спросил меня – было ли это определенным этапом, и я

ответил, что возможно, – пожимаю плечами. – То есть, я откровенно не знал. Не сказать, что я

проходил через подобное прежде. Я просто знал, что испытывал то же самое, когда смотрел на

снимки обнаженных парней, как и на снимки обнаженных девушек.

Себастиан вспыхивает ярко– красным. Кажется, я ни разу не видел его лицо таким

пылающим. А он разглядывал хоть когда– нибудь обнаженные снимки? Я смутил его? Потрясно.

Его слова выходят немного искаженными:

– Ты занимался сексом?

– С несколькими девчонками, – признался я. – С парнями только целовался.

Он кивает, как будто это как– то важно.

– Когда ты понял? – спрашиваю я.

Он хмурит брови.

– Понял что? Что ты – би?

– Нет, – смеюсь я, но подавляю смех, потому что не хочу, чтобы это показалось

издевательством. – Я имел ввиду, что ты – гей?

Растерянность на его лице становится сильнее.

– Нет.

– Нет что?

– Не… такой.

Похоже, что– то попадает под вращающееся колесо моего сердцебиения и застревает там.

На один вдох в моей груди становится больно.

– Ты не гей?

– То есть, – начинает он, суетится и пробует снова. – Меня привлекали парни, и сейчас я

встречаюсь с тобой, но я не гей. Это иной выбор, а я не выбираю такой путь.

Даже не знаю, что сказать. Внутри меня состояние, будто я тону.

Я отпускаю его руку.

– Как ты – не гей, не натурал, ты просто … ты, – говорит он, наклоняясь вперед, чтобы

перехватить мой взгляд. – Я не гей, не натурал, я просто – я.

Я так сильно хочу его, что от этого практически больно. Поэтому, когда он целует меня, я

пытаюсь ощущением того, как он втягивает мою нижнюю губу, заблокировать все остальное. Я

хочу, чтобы его поцелуи приносили ясность, уверенность, что ярлык не важен – это важно.

Но это не так. Все время, что мы целуемся, и позже – когда мы встаем и спускаемся

обратно – у меня все еще то же ощущение, что я тону. Он хочет прочесть мою книгу, книгу о

влюбленности к нему. Но как я могу вручить ему свое сердце, когда он только что сказал,

недвусмысленными словами, что не разговаривает на этом языке?

Глава 14.

После обеда в субботу Отэм бежит за мной до конца подъездной дорожки. Когда мы,

наконец, оказываемся вне пределов моего дома, ее плотину вопросов прорывает.

– Ты разговаривал с ним, когда я пришла?

– Да.

– Ты говорил мне, что ты ему не нравишься? Таннер, я видела, как он смотрит на тебя.

Я открываю машину, затем водительскую дверь. Я на сто процентов не в настроении для

подобного. Даже после утреннего разговора с ним, слова Себастиана, произнесенные в четверг,

все еще рикошетят в моей голове.

Не…такой.

Я – не гей.

– Разве ты не замечаешь, как он смотрит на тебя?

– Отти, – это не отрицание, и не подтверждение. Сейчас это должно сработать.

Она забирается вслед за мной, защелкивает свой ремень, а затем поворачивается лицом ко