История любви одного парня - страница 86

подруга, и я приехал к ней домой, потому что был убит горем. Я понимаю, что звучит совершенно

безумно, но мы перешли в странный, комфортный водоворот, который закончился сексом.

Я думаю, ему становится смешно, вопреки его воле. Но он смотрит на меня.

– Не очень приятно.

– Я знаю.

Он поднимает руку и рассеянно растирает грудь своим кулаком. Я поднимаю его руку,

чтобы поцеловать костяшки пальцев.

– Я знаю, что все испортил, – он произносит тихо. – Думаю, я не могу реагировать так,

как хочу.

– Ты можешь. Я понимаю. Я бы сошел с ума, прямо сейчас, если бы ситуация была

обратной.

– Но ты не можешь говорить мне, что делать, после того, как бросил меня.

Видимо, побеждает его спокойная сторона. Не уверен испытываю ли я облегчение от этого

или жалею, что он не показал небольшую вспышку ревнивой ярости.

– Думаю, нет.

– Но если мы вместе, то ты только со мной, так? – спрашивает он. – Даже если я уеду?

Отстранившись, я секунду изучаю его.

– Мне казалось, что ты не можешь состоять в отношениях, когда уедешь.

Он опускает голову.

– Я еще должен решить, каким правилам последую, а каким – нет.

– Храня все о себе в тайне?

Себастиан поворачивается ко мне, прижимаясь лицом к моей шее и мило рычит.

– Я еще не знаю, – его слова выходят приглушенно. – Я так много люблю в церкви.

Общение с Богом кажется инстинктом, как будто это вшито в меня. Я не могу себе представить,

что буду делать, если уйду. Это так же, как стоять в пустом поле и пытаться указать на четыре

стены. В моей жизни просто нет никакой основы без церкви.

Интересно, что если ему придется уехать, что если перед ним встанет такой двойной

выбор.

– Может, все намного проще в приходах в других городах, – предлагаю я. – В Лос–

Анджелесе, например.

Он смеется на это и впивается своими зубами в мою ключицу.

Мы замолкаем на некоторое время.

Я одним ухом прислушиваюсь к звукам шагов на лестнице, а вторым – к звукам, которые

Себастиан издает рядом со мной.

Глава 20.

Мудрый совет: Никогда не пытайтесь спать маленькой ложкой на диване. Вы упадете, это

во– первых, и проснетесь с судорогой в шее, это во– вторых. И скорее всего, когда вы

просыпаетесь в одиночестве на полу, а ваш отец смотрит сверху– вниз на ваш обнаженный торс,

усыпанный шелухой от перевернутой чашки с попкорном, ждите наказания.

– Себастиан ночевал здесь?

– Эм… – я сажусь прямо, когда отец задает свой вопрос, оглядывая комнату. Даже не

глядя в зеркало, я могу сказать, что мои волосы стоят торчком. Я снимаю острое ядро попкорна с

места, где оно очень опасно лежит рядом с моим соском. – Я, на самом– то деле, не знаю. Кажется,

он испарился.

– Как и твоя футболка?

– Пап…

– Таннер.

Очень тяжело воспринимать его серьезную интонацию, когда он стоит в пижамных штанах

с Коржиком, которые Хейли подарила ему на Рождесхануку два года назад.

– Ты опаздываешь, – произносит он и отворачивается. Но я улавливаю вспыхнувшую

ухмылку. – Одевайся и поешь чего– нибудь.

Я хватаю чашку с хлопьями и уношусь прямо в свою комнату. Мне нужно много чего

написать.

***

Себастиан не отвечает на смайлики курицы/попкорна/пляжного пейзажа, которые я

отправляю ему перед началом уроков, и он не появляется на Семинаре днем. Я отправляю на его

личную почту короткое письмо, когда приезжаю домой.

«Привет, это я. Просто проверка связи. Все в порядке? Я вечером дома, если захочешь

зайти

Тан…»

Он не отвечает.

Я пытаюсь игнорировать знакомую топящую боль, которая обосновывается в моем

желудке, но за ужином я не голоден. Мама с папой обмениваются взволнованными взглядами,

когда они спрашивают, разговаривал ли я сегодня с Себастианом, я что– то мычу в ответ. Хейли

даже предлагает помыть посуду.

Я отправляю наш резервный – смайлик с горой – на следующий день, и ничего не получаю

в ответ.

Я звоню ему в обед. Звонок уходит сразу же на голосовую почту.

А дальше все мои сообщения всплывают «зеленым облачком», как будто его iMessage был

отключен.

***

Ничего сегодня.

Ничего сегодня.

Прошло четыре дня с тех пор, как он был здесь, а я слышал его или переписывался.

«Таннер,

Мне очень жаль, что я ввел тебя в заблуждение насчет своих чувств или принадлежности.

Я надеюсь, что отсутствие ясности не принесет тебе слишком много боли.

Желаю тебе только успехов в будущих начинаниях в Калифорнийском университете.

С наилучшими пожеланиями,

Себастиан Бразер»

Я даже не знаю, что сказать или о чем думать, когда заканчиваю читать это. Похоже, я

перечитал это около десяти раз, потому что в первые девять, я не мог поверить, что правильно

понял.

Открываю папку, ту, где все письма от него. Я перечитываю разные фразы, полностью

сраженный отстраненностью и формальностью его письма.

«Странно, что я хочу проводить каждую секунду вместе?»

«Иногда очень трудно не смотреть на тебя на занятиях. Мне кажется, что люди,

увидевшие, как я задерживал на тебе взгляд хотя бы на секунду, все поймут»

«Я все еще ощущаю твой поцелуй на своей шее»

И никакого заблуждения насчет его чувств.

***

Я отправляю официальное подтверждение на письмо о поступление в Калифорнийский

университет, но руки трясутся, когда я подписываю признание, что мое поступление зависит от