Я ставлю на любовь - страница 106
От Насти не укрылось, что Ласка вся подобралась и напряглась при приближении брюнетки, которую называли Гюрзой. Похоже, эта дама держала девчонок в ежовых рукавицах. Настя потом узнала, что Гюрза здесь уже третий год, достигла небывалого мастерства и даже успешно провернула одно из заданий. Умная, опасная, любимица инструктора Хаммера в прямом понимании этого слова. У нее были привилегии, о которых Настя еще долго не могла мечтать. Надо было быть совсем больной, чтобы допустить мысль о том, что она сможет переиграть элиту базы, но давать себя в обиду тоже не собиралась. Все так же сжимала кулаки, готовая драться при первом нападении. Но у Гюрзы, как оказалось, были на нее иные планы. Именно поэтому она ничего не сделала.
Любу забрали в санчасть двое ребят в камуфляже. Никому из участниц жестокой расправы не сказали ни слова. Молча, словно жестокие избиения были здесь в порядке вещей. Девушки даже не напряглись при появлении мужчин, ничуть не стесняясь своей наготы, тогда как Настя залилась краской и поспешила одеться.
Вечером Настю и двух новичков заставили сдавать заоблачные нормативы. Бег, отжимания, пресс, подтягивание на турниках и преодоление препятствий. Поразительно, но она справилась. Да, легко не было, мышцы сводило судорогой, кружилась голова, но она просто делала это, отключив эмоции и усталость. И даже ощущала себя лучшей. Красавчик выбыл быстро, попытался показать гимнастический этюд и свалился с брусьев. Мужчина, который подмигнул ей на построении и вновь просканировал своим неприятным взглядом, справился с заданием играючи. Он, казалось, выглядел слегка расстроенным тем, что тренировки были легкими. У Насти горели легкие, дрожали мышцы, пот стекал по лицу, смешиваясь с пылью. Но достаточно было поймать ироничный взгляд инструктора, как чувство протеста вставало на дыбы, питая какой-то неведомой ранее силой.
- Так, Дракон и Принцесса, основной этап отбора прошли. - Хаммер никогда не проявлял излишних эмоций. - Но не советую радоваться. Вы у меня забудете покой и сон, пока я вылеплю из вас более-менее приличных бойцов!
На следующем задании Настя с легкостью пустила три пули из пяти в яблочко. Пистолет стал продолжением ее ладони, одобрение Хаммера - высшей благодатью, а железная решимость крепла с каждым успехом все больше и больше. Она полагала, что вписалась в систему с первого же дня, и в крови бурлил легкий азарт, несмотря на усталость и все те ужасы, что ей уже пришлось здесь увидеть и услышать. Но он ее не похвалил. Наоборот, посоветовал не задирать нос и пообещал все девять кругов ада.
Когда исполненную жаждой мести, не лишенную розовых иллюзий девчонку останавливали подобные слова? Она чувствовала себя валькирией. Даже усталость, которая валила с ног, была приятной.
В казарму девушка заползла (буквально) поздним вечером. Три уже знакомые ей женщины прекратили свои разговоры и игру в карты при ее появлении. У Насти так дрожали руки, что она выронила мыльницу, мышцы ломило не по-детски, и она не заметила, как переглядываются ее товарки. Наконец самая спокойная из них спрыгнула с кровати и направилась к Насте.
- На, возьми. А то от казенного мыла кожа сохнет вмиг.
Маленький брусочек розового мыла, наподобие тех, что можно встретить в люкс-номерах гостиницы, упал на постель. Ласка и Гюрза притихли, отбросив в сторону карты и внимательно наблюдали. Настя сухо поблагодарила, даже не задумавшись, во что ей выльется такой подарок и зачем такой акцент на нежности кожи. А эта девчонка, которую тут называли Графиня, ничего не сказала, вернулась к товаркам и что-то прошептала на ухо Гюрзе, перед тем как схватиться за свои карты и продолжить игру.
Настя слишком сильно устала, чтобы анализировать ситуацию. Направилась в душ, где в этот раз оказалась теплая вода, смыла с себя пыль и пот. Усталость так и не отступила. Когда она вернулась в казарму и завалилась на кровать, ее соседки уже спали. Или делали вид, что спят. От презента Графини кожа казалась неправдоподобно нежной и благоухающей ароматом тонких духов. Даже это не насторожило неискушенную в реалиях коварства девушку. Она уснула, сон сморил моментально после столь выматывающего и насыщенного событиями дня.
А потом ее грубо разбудили. Вернее, она проснулась за секунду до того, как ощутила чье-то присутствие. Закричать не успела. Кто-то до боли сжал ее руки и развел в стороны, а на приоткрывшийся для крика рот опустилась липкая полоска скотча.
В казарме было темно. Паника вырубила здравый смысл. Настя только понимала, что ее держат и за руки, и за ноги, лишив возможности пошевелиться, а чьи-то грубые руки шарят по ее телу, сжимая грудь и промежность. Не одна пара рук. Знакомое оцепенение от шока парализовало ее, и она ничего не смогла сделать, когда кто-то навалился сверху и разорвал хлопковые шортики прямо на ней. Крик заглушила полоска скотча, животный ужас сам все решил за нее. Настя билась в цепких оковах держащих ее рук, но в ее метаниях не было никакого смысла. А потом была боль. Они насиловали поочередно, мало заботясь о ее комфорте. Глаза так и не привыкли к темноте. Двое? Трое? Она даже этого не могла понять. Кошмар, от которого она сбежала совсем недавно, все-таки настиг ее здесь…
Сама Настя считала, что ее психика ушла в несознанку. Как объяснить тот факт, что она не сошла с ума в этот момент и даже не разревелась? Слушала свою боль, повторяла себе, что жива, пока ее чувствует… не понимала, откуда холодная апатия и какой-то блок в мозгах, который и не дал ей свихнуться в ту ночь. Даже не закричала, когда кто-то зажег фонарик, полоснув светом по пересохшей от долгого несмыкания век сетчатке. Разве что судорога, больше от психологического холода, прошла по телу, когда кто-то рывком сорвал скотч с ее губ.