Я ставлю на любовь - страница 110
В замке повернулся ключ. Настя не вздрогнула и не схватилась за оружие. Ей не надо было даже поворачивать голову, чтобы увидеть, кто нарушил ее покой. Она так и осталась сидеть на подоконнике, кутаясь в теплый свитер крупной вязки, и медленными глотками попивала вино из высокого бокала, вспоминая, как губы Влада скользили по атласной коже ее бедер, как его язык писал пролог самого красивого романа из всех, который когда-либо будет издан. Опасная, решительная, неукротимая и до безумия влюбленная Настя Краснова. Ныне Ангел Смерти и Мести.
Силуэт визитера слился в оконном отражении с огнями за стеклом. Он казался бесплотной тенью, неуловимым призраком, который имел способность проходить сквозь пространство. Настя так и не повернула головы и поморщилась от громкого стука стекла о деревянную поверхность столика.
- Полусладкое. Как ты и любишь. Кажется, прошлый век, не запомнил точной даты.
- Крестный, это было необязательно.
- Я настаиваю. С Новым годом, Настенька.
Девушка повернула голову, встретив спокойный взгляд “серого кардинала”. Гуляев нахмурился, увидев едва заметный след от гематомы на ее лице, но Настя поспешила улыбнуться.
- Не поверите. Иду, никого не трогаю, тут асфальт как поднимется и как долбанет!
- Хорошее настроение?
Мужчина огляделся по сторонам. Не заметив штопора или еще чего-нибудь, что помогло бы ему открыть бутылку, поднял ее, удерживая за горлышко. Настя с любопытством наблюдала за его действиями. Когда Гуляев резко хлопнул ладонью по днищу бутылки и пробка вылетела, глухо шмякнувшись на пол, Настя спрыгнула с подоконника.
- Почему я так не умею?
- Должен же я оставить кое-какие приемы, неизвестные моему Ангелу.
Наполнил два пустых бокала, предусмотрительно оставленных Настей на столе.
- Ну, делись. По глазам вижу, что не терпится. Ты нашла нового короля?
- Крестный, от вас можно хоть что-то скрыть?
- От бывшего мента, теперь того, кто держит Синдикат в поле зрения? Настя, от меня ничего не скроешь. Садись, не стой босыми ногами на полу. Заболеешь, Корнеев любить не будет.
Она уже давно перестала чему-либо удивляться. Опустилась в кресло, зажав бокал между пальцами. Да есть ли хоть что-то, чего этот человек не знает? Она не была в этом уверена.
- И как долго вы собирались от меня скрывать, что он жив?
- Ровно до того момента, до которого это необходимо. Не в моих интересах было рассказывать тебе правду и ждать, пока ты поставишь готовящуюся годами операцию под угрозу. К тому же я приятно поражен интеллектом и осторожностью Лидера. До твоего исчезновения у меня оставались некоторые сомнения в том, что Лидер и Корнеев - одно и то же лицо.
- А если бы меня убили? Если бы он вкатал мне сыворотки правды под завязку и я рассказала, кто стоит за мной на самом деле?
- К сожалению, крестница, это бы стало твоим крахом. Но я был уверен, что мой ангел справится. Ты здесь, в сознании и добром здравии. Но есть кое-что, что меня напрягает и заставляет усомниться в твоей объективности.
- И что же это?
- Твои глаза. Как и девять лет назад, когда ты умоляла меня отыскать Корнеева. В них огонь.
- Это не помешает моей объективности.
- Я сам решу по итогам нашего разговора и твоих дальнейших действий, помешало или нет. А теперь я очень внимательно тебя слушаю.
Вино было приятным на вкус и освежающим. А сама Настя никогда не была уверена в своих силах и словах так, как сейчас. Ее речь текла плавно, ее заключения были логичны и обоснованы. Гуляев же ничем не выдавал своих мыслей, пока слушал ее, иногда задавал вопросы и поглаживал подбородок. Возможно, она бы испытала неловкость за то, что оставила Влада в неведении относительно истинного положения дел, но сейчас ее уверенность в правильности своих действий была нерушима. Она гнала прочь тревожные мысли.
- Я тебя услышал, - резюмировал Гуляев. - Пока ничего не предпринимай. Что касается твоей вендетты, планы немного меняются. Сделай это в течение недели. Не надо так на меня смотреть. Я понимаю, что ты испытываешь удовольствие, играя с Лексом, как кошка с мышью, но ситуация на данный момент такова, что придется действовать быстро. К тому времени, как начнется мясорубка, тебя не должно быть здесь и близко. Я не намерен подставлять тебя под удар. Когда будет свергнута власть Спикера, начнутся исключительно мужские разборки. Возможно, я не смогу тебя прикрыть, а мне этого точно не нужно.
Настя почувствовала обиду. И еще ярость. Отставила бокал в сторону, не без усилий удержав возмущение в узде.
- Почему вы меня сливаете?
- Я не смогу смотреть в глаза Диме, если с тобой что-то случится. Настя, ты мне почти как дочь. Когда трон Спикера займет новый смотрящий, вернешься. Если захочешь, конечно. Я не хочу, чтобы ты случайно оказалась на линии огня. Спикер не отдаст власть без боя.
- Я на линии огня каждый день. Каждую гребаную минуту. У нас нет даже уверенности, что на нас сейчас не смотрят в прицел крупнокалиберной винтовки…
- Уже не смотрят, ты права. Уже минут сорок, как действительно не смотрят…
Настя вскинула голову. Немой вопрос замер на ее губах.
Гуляев кивнул:
- Ты думала, Спикер поверит с ходу в то, что ты отсутствовала, потому что выполняла мое задание? Не поверит. У него есть на это веские причины сейчас. Настя, ты расслабилась. Давай, бери себя в руки и начинай продумывать свои действия еще тщательнее, чем прежде. Дальше я не вмешиваюсь, решай сама этот вопрос.
- Я все просканировала тепловизорами. Я бы заметила…
- Ангел, ты умела становиться невидимой для тепловизоров. Ты думаешь, больше никого этому не научили? Два года Спикер держится за власть и никому не дает к себе приблизиться только потому, что всегда держит ситуацию под контролем. Любое сомнение - убивает без долгих разборок. Если бы я сегодня не появился у тебя, уже завтра тебе бы устроили допрос с пристрастием. Запомни, как бы тепло он к тебе ни относился, свернет твою шейку без долгих раздумий, если возникнут подозрения.
