Девушки после пятидесяти - страница 47
– Так чего ж она его тогда сама не бросит?
– А ей удобно.
– Ну, да. Лёнчик то, Лёнчик сё.
– Ага. Но раз Лёнчик на губернаторском приеме с Аллой засветился, то плохи дела Марго. Какую-то козню злокозненную он против неё наверняка удумал. Шибко уж осмелел.
Тут всех пригласили в банкетный зал. Родителей невесты зачем-то усадили вместе за один стол с родителями жениха, и Ольга поняла, что вечер окончательно испорчен. Ах, как бы хорошо было сидеть пусть бы и за одним столом с Марго, но вместе с каким-нибудь Николаем. Ведь если б она пришла не одна, а со спутником, никому в голову даже не пришло бы усаживать её рядом с бывшим мужем. Нет, этот Николай определенно мерзавец. Даже свадьбу ухитрился испортить. Она попыталась было пересесть, но наткнулась на свирепый взгляд Марго, вспомнила, как той дороги всяческие дурацкие традиции, и решила, не рыпаться. Уж, как-нибудь торжественную часть высидит, а потом уже переберется к подружкам. Слава богу, хоть Дама сидит не рядом с ней, а с Марго.
– Позволь за тобой поухаживать? – церемонно поинтересовался Павел и ухватился за ближайший салатник. Ольга увидела в салатнике Оливье и вскрикнула:
– Не позволю!
Наверное, это прозвучало слишком громко. Павел чуть не выронил салатницу, а все сидящие за столом удивленно уставились на Ольгу.
– Я не люблю Оливье, – пояснила она. Ну, не объяснять же присутствующим, что Оливье она любит, обожает просто, но исключительно собственного изготовления с десятипроцентной сметаной, потому как от майонеза её последнее время просто тошнит. Ей всё же за пятьдесят! И вообще она уже нацелилась на нечто из баклажанов, или вон, рыба красная, икра, креветки с авокадо, устрицы на льду, ростбиф, в конце концов, а тут этот дурак лезет со своим пролетарским Оливье. Сейчас измажет ей тарелку майонезом, и даже поесть на этой дурацкой свадьбе нормально не удастся.
– Марго! А разве нам тут не итальянскую кухню обещали? – Ольга решила перейти в нападение. – Откуда Оливье взялся?
– Олечка! Ну, какая свадьба без Оливье? – В глазах Марго царило недоумение.
– Действительно. – Ольга решила согласиться. Традиции, мать их!
– Я специально попросила, чтоб Оливье был.
– Странно, – сказал Павел. – Мне помнится, ты очень даже любила Оливье.
– Так то, когда было? Ты еще дедушку Ленина вспомни. Его тоже все любили.
– Ну, а Ленин тебе, чем не угодил? – поинтересовалась Дама.
– Всем. Особенно диктатурой пролетариата.
– Вот это уже в высшей степени странно. Ты ж он и есть, пролетариат. Ярчайший его представитель. Кто был ничем, тот станет всем. – Дама ехидно поджала густо накрашенные губки.
– Да, мамочка, я всегда хорошо зарабатывала. И при Советах, и при нашем капитализме. Кто хорошо работает, тот всегда найдет возможность заработать. Пролетарий он или простецкий буржуй.
– Ну, да, как же. Налево поработать. И налоги не платить.
– А это не тебе судить.
– Еще как мне! Именно мне. Если бы не такие, как ты, если бы все платили налоги, жили бы мы сейчас не хуже, чем в Америке. И пенсия у меня была бы не меньше, чем у американских пенсионеров.
После этих слов Дамы все присутствующие за столом замерли.
– Размечталась! – Ольга рассмеялась. – Если бы все платили налоги, у руководства страны было бы не по одной яхте на нос, а по четыре. Видели бы мы такую свадьбу, как свои уши, жила бы ты только на свою нищенскую пенсию, а я не смогла бы тебе ничем помочь.
– Между прочим, господь велел делиться!
– Ага. Десятину отдавать, а не все сто.
– Ну, какие сто? О чем ты говоришь? У нас в стране самый низкий подоходный налог – тринадцать процентов!
– Тут вы неправы, – в беседу вступил Лёнчик. – А те налоги, которые должно платить предприятие за каждого работающего?
– А НДС? Акцизы? Таможенные пошлины, наконец? – возмутилась Ольга, с благодарностью глянув на Лёнчика. Всё же он неплохой мужик, хоть и многоженец.
– При чем тут таможенные пошлины? Это же не граждане их платят! – Дама снисходительно улыбнулась.
– А кто? – Ольга постучала кулаком по лбу, чем видимо окончательно утвердила окружающих в мысли, что она именно ярчайший представитель невоспитанного и необразованного пролетариата. – Ты в аптеку идешь и иностранные лекарства покупаешь, в их стоимости всё заложено. Все таможенные пошлины до копеечки. Так что, мамочка, ты со своей пенсии стране еще много разных налогов и сборов отстегиваешь, включая даже акцизы на бензин, хоть у тебя и нет автомобиля, и на такси ты не ездишь.
– Так! – не выдержала Марго. – У нас тут свадьба или митинг?!
– У нас тут непродуманная и несогласованная рассадка гостей, – сообщила Ольга.
– Предлагаю выпить за молодых! – громогласно объявил Лёнчик, тем самым остановив перепалку.
– За молодых! Горько! Горько! – подхватили гости и свадьба начала набирать обороты.
Нанятый Марго организатор, наконец, взял дело в свои руки и всё пошло, как положено, с шутками, прибаутками, конкурсами и развлечениями. А уж когда в зале появился популярный в восьмидесятых, давно забытый певец и исполнил свой старый хит, Марго повеселела и чуть не пустилась в пляс с кумиром своей молодости. Ольга посмотрела на кислые лица молодоженов и подумала, что те, если придется вдруг развестись, новую свадьбу устраивать подобным образом уже ни за что не согласятся. То-то же! Однако она тут же себя одернула, ведь негоже на свадьбе думать о возможном разводе.
* * *
Сначала дерево почувствовало тепло, потом вокруг со всех сторон разлился свет. И также со всех сторон, в каждую клеточку буквально по капле стала проникать вода. Ветер легко растрепал ветки. Зашумело. Жизнь возвращалась, как и уходила, толчками. Однако эти судороги были приятными. Вместе с жизнью пришла радость и предвкушение счастья. Скоро появятся листья, прилетят птицы, будет любовь, и будут птенцы. Придет кот чесать кору когтями. Хорошо! Как же хорошо жить! Надо не забыть прошептать ветру, что он ошибался, деревья не умирают. И вот еще, надо обязательно достучаться в окно третьего этажа. Необходимо рассказать им всем, что бояться не надо. Смерти нет!
