Никогда не отпущу тебя - страница 118
Телефон загудел как раз в тот момент, когда она вспотевшими от волнения руками пыталась засунуть его в карман. Она так стремительно рванула его обратно, что чуть не выронила.
«Мне нравится»
«Люблю тебя, ангел»
«БПТСЛТН»
Она вздохнула, закрыла глаза и прислонилась к стене. По всему телу разлилось восхитительное чувство единения с ее любовью. Она вспомнила прикосновения его губ, пальцев, как двигалось и прижималось к ней его тело, как он заполнял ее до предела, и сокровенные мышцы Гризельды сжались от нестерпимого желания. Дыхание стало частым и прерывистым, а сердце застучало еще быстрее. Она тосковала по нему каждый миг каждого дня. Боже, как же она по нему тосковала!
— Зельда?
Гризельда быстро открыла глаза и заглянула в ванную, к сидящей в мыльной пене Пру.
— У тебя лицо красное, — сказала Пруденс.
Гризельда решила, что должно быть, сбила ее с толку своей широченной улыбкой, потому что Пруденс сперва очень удивилась, а затем улыбнулась ей в ответ, и ее глаза загорелись радостным возбуждением.
— Ты выглядишь как самая счастливая девушка на свете, — произнесла Пруденс, и Гризельда тихо рассмеялась, увидев её неровную, щербатую улыбку.
«Я и чувствую себя самой счастливой девушкой на свете, — подумала Гризельда. — Здесь и сейчас, на одну крохотную секунду, я самая счастливая девушка на свете»
«Он все еще меня любит»
«Он безумно по мне скучает»
«Он будет любить меня вечно»
— Пру, что ты хотела?
— А мы можем потом посмотреть «Рапунцель»?
Она усмехнулась, потому что этим летом «Рапунцель» стал их любимым мультфильмом. Для Гризельды он значил нечто большее, чем просто детский мультик. В нем было практически невозможное соединение двух родственных душ, которые влюбляются и меняются для того, чтобы быть вместе, которые почти погибают ради жизни другого, и в конечном итоге обретают своё «долго и счастливо». Нет никаких шансов, что они встретятся. Нет никаких шансов, что они будут вместе. Нет никаких шансов, что это произойдёт, но все-таки происходит, и Гризельде это очень нравилось.
— Конечно, — ответила она, помогая Пруденс вылезти из ванны и вытирая ее теплым пушистым полотенцем. — Скорее надевай пижаму. Я сделаю нам попкорн.
Гризельда приготовила в микроволновке две пачки попкорна, и ее взгляд задержался на прикреплённой к холодильнику брошюре Университета округа Колумбия. Она улыбнулась, испытывая невольную гордость от того, что пойдет туда в сентябре. С помощью Сабрины она заполнила заявление, и только вчера её приняли в Колледж гуманитарных и естественных наук. Чтобы это отпраздновать, вчера вечером Майя вывезла ее в город выпить шампанского и сделать на запястье татуировку «Х+Г».
Решив отвлечь ее от неприятных ощущений и татуировочной иглы, Майя не преминула кольнуть её по-своему.
— Подруга, хочу заметить, что по мне, этот ваш кодекс молчания — полный бред.
— Майя, я так по нему скучаю, — сказала она, поморщившись, когда маленькие иголки прокололи ей кожу. — Но я не хочу, так или иначе, влиять на него. Если он захочет быть со мной, то через несколько недель я получу это письмо. Если нет, мне просто придется жить дальше.
— И ты не будешь против?
— Если он захочет, чтобы его ребенок жил в полноценной семье с мамой и папой? — она глубоко вздохнула, почувствовав, как заныло сердце. — Не скажу, что мне не будет больно. Будет. Нестерпимо. Но если это то, чего он хочет, то я желаю ему именно этого.
— Я бы за него боролась.
— Брось, Майя. Что бы ты отдала за то, чтобы твои мама и папа счастливо жили вместе? Я не могу кого-то этого лишить.
— Ты имеешь в виду ребенка.
— Да, — сказала она, не в состоянии скрыть печаль, сквозившую у нее в голосе. — Если Холден и Джемма захотят, чтобы у их ребенка была семья? Я не стану им мешать.
— А ещё именно ты настояла на своём отъезде, чтобы Джемма от него не избавилась, — Майя покачала головой. — Ты слишком хорошая, Гризельда Шредер.
— Нет, — возразила она. — Я вовсе не такая хорошая. Но я знаю, каково это — не иметь семьи. И не пожелала бы такого ни одному ребенку.
— Значит, в глубине души ты все же надеешься, что он останется с Джеммой?
— Нет! — сказала она. — Нет. Не буду врать. Я надеюсь, что он мне напишет. Надеюсь, что он выберет меня. Видишь? Я не такой уж хороший человек, Майя.
— Нет, хороший. Большинству девушек было бы плевать на ребенка от какой-то другой женщины. И они не дали бы ему возможности разобраться, чего он хочет.
Наконечник иглы нещадно жалил ей запястье, кожа горела, словно от ожога. А это была все лишь небольшая татуировка, размером с 25-ти центовик. Гризельда поморщилась, вспомнив огромные татуировки на груди у Холдена, крылья ангела, закрывающие весь его торс. Как он вынес эту боль? Ответ пришел сам собой: потому что эта боль ничего не значила по сравнению с болью от его потери.
— Просто я хочу быть уверена, что он никогда не пожалеет о том, что остался со мной, — вздохнула она. — Когда мы встретились, нас накрыл настоящий ураган эмоций, и мы вроде как сразу кинулись в…
Она покраснела.
— В серьёзные отношения. Думаю, нам нужно немного времени, чтобы убедиться, что это именно то, чего мы хотим.
— Тебе нужно время? — спросила Майя, выразительно подняв брови.
— Может немного, — призналась Гризельда. — Мне невыносимо быть вдали от него, но думаю, это даже хорошо. Это говорит мне о том, что наше чувство настоящее. Это говорит мне о том, что дело не только в сексе и влечении. Оно…
Она пожала плечами.
— Оно настоящее. Это то, чего я хочу.
Казалось, на Майю это произвело разительное впечатление.
