В оковах твоей Тьмы. Книга 1 - страница 37
Сейчас сознание еще не рисовало в воображении красочные картины того, как закрутится, набирая обороты, эта связь, которой не должно было образоваться. Оно и не скоро начнет рисовать, разбрызгивая краски по холсту, свой импрессионизм в оттенках уникального мировоззрения его обладателя; это был удел молодых и более горячих адептов Темы. Но скорее всего, именно у этого цепкого вируса и нет шансов погибнуть под прессом равнодушия. Многие перегорают. Штейр не настолько импульсивен. Все будет под контролем, расписано по шагам. Он сможет держать в узде неузаконенное безумие.
Во сне она приоткрыла рот, ресницы отбросили длинную тень на веки. Такая трогательная и беззащитная, вызывающая в нем противоречивые эмоции.
Инстинкт вопил во всю глотку - беги отсюда. Прямо сейчас! Найди себе жертву на вечер из своего окружения. Не разводи долгих прелюдий, и, глядишь, уже к утру вся эта блажь вылетит из твоей головы. Чем ты лучше тех, кто привык запрягать ее в плуг своих эгоистичных желаний? Ты в сотни раз хуже их. Потому что жаждешь крови.
Ему хотелось ее согреть. Прижать к себе, просидеть так до утра, передавая тепло своих объятий, и говорить.
Все равно о чем. Хотя бы о том, как красиво на берегу Карибского моря, но ты не успеваешь осознать эту красоту: джунгли обучены убивать куда изощреннее опытного наемника.
О том, что однажды ты привыкаешь видеть смерть, и это становится обыденностью. А тебе так не хватает красоты и гармонии, что ты начинаешь искать их свисте пуль и взрывах гранат. Иногда даже твой свихнувшийся на войне мозг сам включает замедленную съемку, чтобы подмена сознания была ярче и красочнее.
Возможно, даже о том, в чем он боялся признаться сам себе. Что эта девочка совсем не слабая, но ее потенциал спит беспробудным сном. Его не разбудить обычными методами. Она не сможет поверить в себя, даже если ей это повторят неоднократно и приведут веские доводы.
Слишком долго уничтожалась ее сущность женщины, которой была по плечу любая задача. Она их решала, но даже не понимала, что сделала это сама. Забитая и привыкшая жить в коконе, сплетенном из чужих предпочтений.
Он знал, как ей помочь. Но такая помощь могла нанести непоправимый вред Асе. И да, он сам был далеко не ангелом-спасителем. Скорее Люцифером, пролоббировавшим свои интересы.
- Выздоравливай, - прошептал одними губами.
Юрий с трудом задавил неподконтрольное, казалось, разуму желание - скользнуть губами, едва касаясь, словно перышком, ее высокого лба, аккуратного носа и открытых губ. Пока он этого не сделал, у него оставался еще крохотный, но шанс избежать наваждения, которое носило ее имя. Найти суррогат и убедить себя в том, что им двигала похоть, замаскированная под чувство нежности и чего-то такого, от чего он сам бежал сломя голову.
Того единственного, чего боялся. Даже больше, чем смерти, без преувеличения.
Пришел в себя только на морозном воздухе возле центрального входа медкомплекса, скурив до половины сигарету. Даже не вспомнил, как стрельнул ее у группы, судя по всему, интернов. Автомобиль остался на парковке у дома Аси, да и после выпитого не стоило садиться за руль. Но ему предстояло вернуться, чтобы уладить кое-какие вопросы.
Уже в такси он набрал Нику. Даже не удивился, выяснив, где "третий мушкетер" проводит сегодняшний вечер. Проигнорировал ее почти приказ подтянуться в клуб, в котором в отсутствие Анубиса "театр оперы и балета", внезапно ощутив что-то сродни легкой неприязни к единомышленнице.
- Ты хоть следишь за состоянием здоровья своих сотрудников? - хотелось сказать грубее, но его внутренний джентльмен никогда не перегибал палку. Вышло вкрадчиво-ласково. От такого тона у его тематических партнерш сбивалось дыхание и учащалось сердцебиение.
- Да как тебе сказать, Юра. Летом я могу устроить занимательную порку крапивой. Это самый безобидный вариант, насчет остальных я могу философствовать очень долго. К счастью, никто из моих сотрудников не разделяет моей религии, поэтому смерть от моей заботы им не грозит. - Эта женщина обожала шокировать и умела оставаться непредсказуемой. - Ты об этом спрашивал?
Она его обезоружила. Настолько, что Штейр непроизвольно улыбнулся.
- Настя Евтеева в больнице. Острая гипотония. Могло случиться непоправимое.
Никея выслушала его молча.
- Я заеду ее проведать. Она прекрасный сотрудник, но никогда не показывала, что ее что-то беспокоит. Ты не приложил к этому руку?
- Поверь, в этот раз на мне свет клином не сошелся. Проект, конечно, трещит по срокам, но...
- Я закончу его лично и сохраню ее гонорар. Он как раз покроет расходы на лечение. Мы не звери, я знаю, каково это - оказаться в больнице.
- Я сожалею, что тебе пришлось уволить эту, вторую... - Соколов испытал укол совести, сообразив, что, желая предупредить Никею о не в меру озабоченной сотруднице, подставил Кирсанову под удар, взвалив на ее плечи дополнительные обязательства.
Увы. Он презирал подлых людей вне зависимости от пола. И когда эта профурсетка без долгих слов принялась расстегивать его ремень и говорить, как славно они оттянутся, пока Ася сделает всю работу, едва сдержался. А она все говорила. О том, что просит его позвонить Никее и сказать, что из двоих умница одна она.
Воспоминание вызвало ощущение неприятного послевкусия, как будто эта алчная самка вновь пыталась почти насильно отсосать у него за закрытыми дверями. Ника же как будто это почувствовала.
- А ведь ты так и не понял, кого из них двоих я тогда прислала тебе в подарок. Ты думал, классическую офисную шлюшку?
