Зачем ты причиняешь мне боль? - страница 6
Что она с ним сделала? Ведь зарок себе дал, никаких девушек, а тут…Он укрыл одеялом голенькую ножку, которая так не кстати выглянула из-под тепла одеяла. «Хочу ее себе», - эта мысль приходила ему в голову уже тысячу раз, да он готов был уже тогда, как только отпустил, забрать ее насовсем, с собой, как тот мальчишка в магазине, схвативший понравившую игрушку и уже не в силах выпустить ее из рук. Рядом с ней невозможно находиться и не хотеть до боли в чреслах, до дикого желания взять, владеть. Он хотел снова слышать ее удивленные вздохи, разводить, в смущении закрывающие себя, руки, точно уловить тот момент, когда она раскроется для него вся такая желанная, такая доступная, такая нежная.
Почему он не уходит? Зачем сидит? Ведь и так понятно, что после первого раза, наверное, точно нельзя повторять подвиги! Да и не факт, что она позволит. Вчера, они так и не поговорили о том, что произошло. Пока Матвей донес Иринку до комнаты, она сладко заснула, доверчиво положив ему голову на плечо. Парень так и не решился разбудить девчонку, осторожно укалывая на постель, боясь сделать хоть одно неловкое движение, боясь потревожить ее сон.
Комната была совсем детская. Никаких постеров с брутальными накачанными мужиками, никаких глянцевых журналов, куча игрушек, книг, рисунков.
Серж заглянул в комнату и поманил друга пальцем. Сейчас как раз вовремя! Матвей все никак не мог заставить себя уйти, а другу не откажешь. Он поднялся, еще раз тихо коснулся манящих губ и, не оглядываясь, вышел.
Серж ждал его на кухне, мрачно меряя шагами небольшое помещение. Матвей вошел, включил кофе-машину и уселся на барный стул, в ожидании крепкого напитка. Напитка без сахара, такого, который прочищает мозги и остужает бешеное желание.
- И что теперь? - спросил Серж, не глядя на друга, уставясь в другую сторону, делая вид, что ответ на вопрос его не волнует. – Понимаешь, - торопливо начал Серж, - я слишком хорошо тебя знаю, Мороз, ты как я, я как ты, мы слишком похожи, чтобы любить постоянство.
Серж был прав,они и сдружились крепко только потому, что понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Одно видение жизни, одни мысли, одна цель, одно отношение к любви. Поэтому Матвей молчал, не зная, что сказать.
- Мороз, давай сделаем вид, что ничего не было, не надо влюблять мою сестру в себя, и сейчас, пока она не знает, какой ты, ей будет легче отпустить тебя. Ведь ты как тот огонь, на который летят глупые бабочки, а мне так не хочется, чтобы она сгорела.
Матвей все так же молчал, тяжело разглядывая свои руки, теперь тоже не желая встречаться взглядом с Сержем. Внезапно кулак друга обрушился на ни в чем не повинную барную стойку. Серж правильно расценил молчание друга, правильно понял этот смотрящий в сторону взгляд, эти сжатые в кулаки руки все сказали за Матвея.
- Нет, Мороз, ты не сделаешь этого! Слышишь? – и Серж схватил друга за грудки, приподнимая над полом. Оба они знали, кто может победить в этой схватке, но за эти три часа у Матвея поменялся весь мир, какое поменялся, весь мир вывернула наизнанку какая-то мелкая девчонка, коснувшись один раз.
- Отпусти, - глухой голос Матвея, - не трону я ее…..обещаю.
Матвей обещал искренне. Повторения как с Викой не хотелось. И пусть сейчас было все по-другому, но он боялся, впервые боялся причинить боль девушке, не хотел видеть ее растоптанной, униженной, слабой, уговаривая себя, что любовь не для него.
Как часто в подростковом возрасте мы принимаем категорические решения!
Серж облегченно выдохнул, в их компании знали, что если Мороз что-то пообещал, то он разобьется в лепешку, но выполнит.
- Знаешь, больше всего боялся, что она западет на тебя, берег ее, а тут… - друг виновато посмотрел на Матвея, - нет, Мороз, ты не подумай, ты – крутой, сам знаешь, но она - моя сестра, я люблю ее!
Матвей только кивнул, принимая слова, и глотнул обжигающего крепкого кофе.
- Пойду я, Серж. Давай! – он хлопнул друга по плечу, прощаясь с этим домом и с девушкой, которая крепко спала наверху.
* * *
Ирка проснулась ближе к обеду. За окном вовсю светило зимнее веселое солнце, снег сверкал так, что больно было глазам. И вдруг такое внезапное счастье накатилось на Ирку, что сердце запело, телу захотелось танцевать, захотелось чудить, громко смеяться, бурно радоваться. Она вскочила на кровати, прижимая к себе Собака и запрыгала, будто маленькая девочка, получившая долгожданный подарок. Тихо приоткрылась дверь и Ирку еще больше развеселило изумленное лицо брата.
- Ир? Ты как? – виновато спросил он. А Ирка только рассмеялась, весело спрыгивая с кровати.
- Сережка, - она закружилась по комнате, - какая же я счастливая!
Серж мрачно плюхнулся в кресло, почему-то радость сестры он не разделял.
- Ир, ты это…подожди радоваться, - попытался утихомирить сестру Серж,- ну ты что? Влюбилась что ли в Мороза? Ну не глупи, а? Какой из него парень? Сама знаешь у него таких как ты куча! А ты не такая, ты – особенная! Ир, ну плюнь на него, пожалуйста! Ну, хочешь, я родителей попрошу, чтобы они тебя в другую школу перевели.
Кажется, Серж так не уговаривал родителей, когда мотоцикл домой привел.
- Сереж, ты его просто не знаешь, он такой, такой… – и девчонка снова закружилась по комнате, останавливаясь у зеркала, трогая чуть припухшие губы, разглядывая новую себя.
- Да, б..ть, Ирка, очнись, - заорал Серж на сестру, - ты не для таких как мы! Ты – другая! Тебе настоящий нужен! А мы….мы берем от жизни, что хотим, ломаем, а потом бросаем, потому что жаждем эмоций, адреналина, скорости, перемен. Знаешь, что это значит? – Серж надвинулся на сестру, заставляя ее отступить, - это значит, что нам все быстро надоедает: девушки, машины, дискотеки, и чем старше мы становимся, тем опаснее игры. Поймешь ты это или нет? И Мороз – один из сильнейших, он не успокоится пока не дойдет до конца, он подсел на адреналин! А знаешь, что для нас конец? Это смерть! Смерть, дура! Ты хочешь рыдать над его могилой? Ты хочешь, чтобы твои дети были сиротами? Не лезь к нам, не лезь в ту жизнь, там нет ничего романтичного! А ты… Ты должна быть счастливой! Слышишь, сестра? Я не позволю зайти тебе в этот мир, он не для таких как ты…