Гранатовое зернышко - страница 34
Хотя и в этом можно найти свои плюсы. Стоит только заняться их поиском.
Останавливаясь, мужчина успевал оглядеться, отметить, как город потихоньку меняется — достраивается, реконструируется, сносится. Где-то хотелось ругнуться, а где-то похвалить. Где-то пожалеть, что его офис находится не в одном из, в прямом смысле, чешущих облака бизнесовых центров. Где-то засмотреться на стоящий на обочине возле парка байк…
— Найс… — Мир протянул с завистью, жадно разглядывая тот самый мотоцикл на очередном светофоре.
Эх… Он бы сейчас тоже с удовольствием прокатился с ветерком, да на скорости, да под рев мотора, но нет…
Очередь машин тронулась, поэтому Миру только и осталось, что тяжко вздохнуть, направляясь дальше.
Правда уже через какую-то минуту пришлось тормозить вновь.
Теперь уже возле родной альма-матер… И вот по этому месту особой тоски Мир не испытывал.
* * *
Учился неплохо. Часто ленился, конечно, но всегда умел выкрутиться. Либо ночью зазубрить, если вариантов других нет. Либо у какой-то умницы-красавицы из однокурсниц выпросить ответы на все экзаменационные вопросы, а потом как-то уж списать, либо идти в лоб — признаваться в абсолютной некомпетентности и умолять понять… и простить.
Он был обычным студентом. Работать начал довольно рано — на третьем курсе. И к пятому ему было уж как-то совсем не до учебы. Какая к черту теория, когда тут «практика» в руках горит?!
Сейчас-то Мир слегка жалел о таком своем легкомысленном отношении к знаниям, которые приносили на блюдечке с голубой каемочкой, всего-то и надо, что взять их и усвоить. Но сожалеть поздно, да и еще раз вернуться в свои студенческие будни он не решился бы. Брррр… Печень уже не та.
Квасили тогда они знатно. Очевидно, не капусту и не огурцы. Хотя капуста к делу кое-какое отношение имела — истрачено ее тогда на гулянки было много. На гулянки, на девочек-подружек, отношения с которыми длились мало, но ярко. На собственные мальчишеские прихоти… Но больше всего все равно на гулянки.
Часто абсолютно выходящие за пределы разумного. Что такое Бабочка по сравнению с тем, как тусили в свое время они?! Когда думаешь, что просыпаешься в поезде, а на самом деле в местной общаге, которая ходит ходуном и качается только в твоей пьянющей голове.
В принципе, за ту свою буйную молодость Мир успел так накуралесить, что теперь относился к подобным развлечениям более чем спокойно, за что Лала иногда называла его стариком. Ей-то казалось, что брат дорвался до кладезя этого самого веселья. Что он должен натурально жить в клубе. Он, в принципе, и жил… Вот только работая, а не развлекаясь…
Переведя взгляд с корпуса своего университета на светофор, Мир вновь вздохнул. Если честно, хотелось есть. А этот враг народа горел красным дольше, чем прошлый…
Что делать? Пришлось вновь смотреть на университет.
И если раньше на улице стояла прекрасная погода, машины… стояли в пробке, а некоторые люди стояли на автобусной остановке неподалеку, то после того, как Мир поймал взглядом одну знакомую фигуру, встало что-то еще…
* * *
Его милая зараза шлепала своими длиннющими ножками на… кто бы мог подумать?… очередных высоченных каблуках от того самого университета к пешеходному переходу.
Одета девушка была как всегда — так, чтоб шансов не встать у Мирового кое-чего не было. Черная юбка-карандаш, белая полупрозрачная блузка, и прижимает к груди какую-то папку…
Загорелся зеленый. В одном проблема — не вовремя. Кто-то сзади начал сигналить, а Мир активно думать…
Думал недолго. Зато, кажется, продуктивно. Съехал с занимаемой второй полосы, подкатил к тому самому пешеходному, на котором остановилась Амине-ханым, сначала по клаксону ударил, с кровожадным удовольствием заметил, как она дергается, а потом дверь открыл, улыбаясь во все тридцать два и протягивая плотоядное:
— Привеееееет… Заскакивай, прокачу с ветерком.
* * *
Нельзя сказать, что Амина рада была встрече. Если честно — очень не рада. Первой предательской мыслью было: «бежать!». Бежать, прижав к груди драгоценную папку с конспектами, сняв каблуки и светя пятками. Но Амина смогла сдержать порыв.
Села в машину, пока стихийно образовавшаяся за ней маленькая пробка не начала не менее стихийно колотить виновника задержки, уперлась коленками в торпеду машины.
— День добрый, Амине-ханым, — зыркнула на Мира зло.
— И тебе не хворать, Дамирбсабирыч. Трогай…
Он спорить не стал — машина резковато, как показалось Амине, дернулась, разгоняясь, чтоб вновь затормозить у ближайшего светофора.
Там Мир вновь обернулся, окинул ее взглядом, хмыкнул… Амина почувствовала себя старшей сестрой, попытавшейся влезть в туфельку золушки — переднее сиденье было явно подстроено не под ее рост и длину ног.
— Либо помоги мне отодвинуть эту табуретку, либо останови вот там, лучше уж пешком…
Табуреткой она салонное кресло назвала чисто из вредности, на самом деле, претензий к внутренностям машины Амина не имела. Салон чистый, кресла кожаные, но не такие, по которым скользишь, издавая неприятный звук, а приятные, матовые.
Мир рассмеялся в голос, но вредничать не стал — показал, как урегулировать вопрос.
— Сиденье под мою младшую сестру подстроено. Она помельче будет, — даже объяснился, хотя его и не спрашивал никто.
Получив же непрошенный ответ, Амина будто почувствовала облегчение. Она-то успела придумать, что обычно здесь ездит Дамирова фифа, со злорадством даже обозвала ее в уме коротконожкой, а оказалось — сестра.
