Гранатовое зернышко - страница 9
— Да, пока, милая. Целую сильно.
— И я вас… И… ну вы знаете, в общем.
— Обязательно, Аминка, поцелую. Как всегда. В среду пойдем — поцелую.
— Спасибо…
Скинув, Амина еще какое-то время стояла, прислонившись лбом к холодному стеклу, следила за тем, как по дороге проносятся машины, как ветерок теребит салатовые листья на деревьях. И на душе было так много чувств сразу. Тепло, грусть, нетерпение, ожидание, предчувствие.
— Амине-ханым, а работать-то кто будет? — она даже не заметила, что по дощатому полу вновь простучали набойки Мировых ботинок, что остановились они в дверном проеме, что прислонились, но скорей уже не они, а их гордый горный носитель, к дверному косяку, сложили руки на груди и вопросительно вскинули бровь.
— Будем Дамирсабирыч. Будем, — Амина тоже развернулась, присела на подоконник, сложила руки на груди, забросила ногу на ногу, улыбнулась.
— Договорились же, что Миром буду.
— Будете, вот только я вам не Амине, и не ханым.
— А бесишься-то из-за этого почему так сильно?
Отсутствие угрозы получить скандал на ровном месте позволило начать задавать вопросы, которые давно интересовали, но касаться которых раньше означало — нарываться на очередную перепалку.
— Не бешусь, просто не нравится.
— Не верю, — ответ его не удовлетворил, но настаивать он не стал. — Но ладно, хочешь Аминой — будешь Аминой. Могу даже Аней называть. Или еще как-то — как придумаешь. Но работать все равно иди. Тебя там твои курочки-бабочки заждались. Ты им репетицию обещала. А они, вместо того, чтоб танцевать, сидят на баре и парней мне смущают. Богатыри красные стоят — капец просто. Толик — женатый, тот вообще не знает, куда себя деть. Смотрю на него и аж жалко — прямо видно, как рука тянется к кольцу — снять его и сорвать эти путы верности, а потом, видимо, вспоминает, что жену любит — и все — бежит в подсобку. Плакать, наверное…
Почесав щетинистый подбородок, Мир явно задумался о том, что только что выдал, а Амина прыснула смехом.
Прекрасное настроение стало еще лучше.
Поднявшись с подоконника, она подошла к Дамиру, остановилась, заглянула в лицо, склонив голову. Изучила его внимательно — если честно, давно хотелось так сделать, но все как-то повода не находилось.
Он насторожился — смотрел с сомнением. Так, будто готов был от оплеухи увернуться.
А девушка прошлась взглядом по широким бровям, светло-карим глазам с пушистыми ресницами вокруг, по носу — ровному, но немаленькому, по губам — узким. Отметила про себя, что это хорошо — не любит мужиков с пухлыми губами, еще отметила, что щетину Дамирову все же можно побороть — не такая уж она исключительная. Просто кто-то ленится бриться ежедневно, ну или его дама сердца любит, когда мужчина в меру колюч.
— Что такое?
Смотрела она, видимо, долго, нервы у мужчины не выдержали — задал вопрос.
— Я тебя сделаю…
Показав язык, Амина проскочила мимо Мира, а потом быстро пошла в сторону лестницы, ведущей к основному залу.
— Посмотрим! — он же ответил не сразу. Офигел, наверное, окончательно от бабской наглости. Крикнул вслед, а потом и себе улыбнулся, следя за тем, как девушка идет — покачивая бедрами и на ходу собирая тяжелые волосы в высокий пучок. — И бабочкам своим скажи, чтоб мужиков мне не портили!
Не считая нужным отвечать, Амина отмахнулась, даже не обернувшись.
— Эхххх… — проводив ее взглядом, Мир тоже зашел в переговорку, встал перед окном, засмотрелся, задумался… Стоял так долго — ухмыляясь время от времени… Пришел к выводу, что кто победит — вопрос спорный, а вот то, что будет весело — тут согласны, пожалуй, все.
Глава 3
Как бы пренебрежительно Дамир ни относился к творчеству бабочек Баттерфляя и к тому, что они способны привести в заведение больше посетителей, сегодняшней тренировкой Амина была довольна.
Они с девочками в очередной раз прогнали создаваемое на протяжении последнего полугода шоу, отточили те шероховатости, которые были обнаружены сегодня и ранее, в очередной раз помечтали о тех временах, когда вместо убитых крыльев, местами даже слегка дырявых, у них будут новые — с неоновыми вставками, как и задумывалось. И костюмы новые, и на сцене наконец-то пол сделают без трещин между досками, зацепившись за которые уже не одна бабочка летела не ввысь, размахивая крыльями, а носом, следую закону всемирного тяготения.
День получился настолько неплохими, что Амина, уходя из Бабочки невообразимо рано — в пять вечера, чувствовала себя человеком, способным свернуть горы.
В разговоре с Миром она не преувеличила — обычно проводила в Баттерфляе по двенадцать, шестнадцать, а то и двадцать часов в сутки.
Узнав о том, где она работает, люди часто задавали вопрос о ее графике, а услышав ответ — искренне удивляются. По правде, десять лет тому она и сама бы здорово удивилась, ведь с малого детства считалась жаворонком и в десять вечера сладко посапывала в кровати. Но жизнь внесла свои коррективы, и теперь темп существования был совершенно непривычным.
Шоу бабочек проходили в клубе по вторникам, четвергам и пятницам или субботам — по надобности, если не находилось какого-то приглашенного ди-джея. В такие ночи Амина всегда была на месте — на сцене. В принципе, как и другие бабочки. Разница лишь в том, что для остальных кроме общих шоу существовали еще и так называемые «дежурства», когда они пиджеили без особых изысков и заморочек. От этих дежурств Амина сама себя освободила. Просто потому, что не спящий три ночи в неделю организм рано или поздно загнулся бы, учитывая, что днями при этом ему чаще всего все равно приходится либо находиться в Бабочке, либо мотаться по городу в поиске ивента, способного скрасить очередную ночь в клубе. Единственным исключением были ночи, когда Амине хотелось «подежурить», тут уж она себе не отказывала.
