Гранатовое зернышко - страница 94
— Жалеешь, что не выстрелила тогда?
Мир задал вопрос, сам толком не зная, какой хочет услышать ответ. И хочет ли?
— Жалею, что скатерть не подняла… И не выстрелила тоже…
Амина же ответила правду. Жизнь давала ей уже не один шанс хоть как-то поквитаться с подлецом. А она все эти шансы бездарно растрачивала.
— Не жалей. Считай, что моей рукой била.
Мир же своим единственным шансом воспользовался.
Амина развернулась, села на кровати. Мир опять засмотрелся — свет из окна за ее спиной создал настоящий ореол вокруг голого женского тела. Любимого. Главная бабочка взяла его руку в свои, потянула к губам, поцеловала.
— Спасибо. За все. И прости. Тоже за все.
В мужской груди защемило. Он ведь не ждал благодарности. Совсем не ждал. Знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать — первичными в этой ситуации для нее будут страх и злость.
— Мы дрались не совсем за тебя, — Мир же решил сказать то, что ей все же следовало бы знать. — Мы дрались за твою свободу. Я победил, значит, ты теперь свободна…
— От него? — Амина хмыкнула. Признание его звучало горько. Свобода, отвоеванная одним у другого — всегда условная.
— Вообще. Он к тебе больше не подойдет. Наши не поймут и не позволят. Ему и так ничего хорошего не светит. Он в жены выбрал девочку из влиятельной семьи. Отец девочки обо всем узнал и поставил ему ультиматум — если еще раз услышит хоть что-то подобное — разбираться не станет.
— Думаешь, этим можно его напугать? — Амина очень сомневалась.
— Думаю, да. Как я понял, у самого Шахина с семьей сейчас не лучшие времена. Что у него в бизнесе, что у отца. А свекор — единственный, кто держит их на плаву. Ну и не дурак он — прежде чем начать кредитовать, заставил переоформить все на дочь. Так что Шахин не посмеет рыпаться. Разве что…
— Разве что ценит меня больше денег? — Амина хмыкнула. А что? Звучит красиво. Это ведь действительно будет крайне романтичным доказательством чувств — если преследовавший ее большую часть жизни Шахин вдруг появился бы на ее пороге — раскаявшийся, без гроша за душой, зато с искренним признанием в любви. Проблема в одном — романтично это только звучит. А о любви речь тут не идет. Максимум — желание обладать трофеем.
— Разве что совсем слетит с катушек.
Дамир улыбнулся, Амина тоже.
Постельный разговор получался странным. У всех нормальных людей в спальне сплошные зайки с котиками и интим, а у них чужие мужики на устах.
— Ну а если все же явится. Что делать будем?
— Подумаем, когда явится. А сейчас иди ко мне, пожалуйста, — Мир протянул к девушке руки, она не отказал в просьбе — приблизилась, обняла, дала поцеловать, — любить тебя буду.
Штиль ведь… Пользоваться надо. Об этом Мир не забывал. А обо всяких Шахинах уже наговорился.
Да и проблемы ведь действительно можно решать по мере их поступления. Если явится — будут думать. А пока думать не было никакого желания. Было желание любиться. Пока есть силы. И когда сил уже нет.
К сожалению, думать таки пришлось. Но чуть позже. Через пару дней. Когда Шахин все же явился…
Глава 21
Синяки и ссадины потихоньку сходили. Возвращались силы. Спать хотелось меньше, больше хотелось работать.
На исходе второй недели пребывания у Мира дома Амина начала порываться вернуться в свою квартиру. Теперь пустую и холодную, но свою. Перебраться к нему для Краевской было сродни полной капитуляции. А она не готова была капитулировать.
Дамир, конечно же, был против.
— Зачем? Ты все равно здесь проводишь времени больше, чем там. Да и из Бабочки бы сразу ехали сюда, это же экономия времени, Амина.
— Затем. А будешь много выступать — первый аргумент отпадет сам собой, — Амина ответила, глядя на мужчину прямо, вздернув бровь. Вот ведь бесовка. Вбила себе в голову и все — не переубедишь.
Обсуждали они этот вопрос долго. В какой-то мере мучительно. Даже ругались немного. Но победительницей вышла все равно Амина.
Поэтому-то в один из свободных вечеров Дамир сидел на кровати, всем своим видом выражая недовольство и абсолютную неготовность ударить палец о палец ради помощи, Амина же порхала по квартире — собирая привезенные раньше вещи.
— Ты вообще сюда возвращаться не планируешь, да? — собиралась так, будто действительно боялась что-то забыть, а потом уже никак не смогла бы вернуть. Мира это бесило. Бесила та легкость и воодушевленность, с которой Краевская носилась по квартире. Хотелось схватить ее в охапку, сначала по мягкому месту надавать, а потом к кровати за ногу пристегнуть, на свое место посадить и уже самому заняться сумкой. Только не сборами — а наоборот. Так же радостно, как она сейчас ее пакует, по одной доставать оттуда вещи и с улыбкой на лице разбрасывать их по квартире. Что-то подсказывало Миру, что Амина тогда сидела бы на его месте с таким же выражением на личике, как у него сейчас.
— Я оставляю зубную щетку. Не начинай… — Амина отмахнулась, остановилась посреди комнаты, оглядывая ее. Вроде бы все взяла. Это хорошо. В размышлениях Мира все же была доля правды. Может, завтра сюда она и вернется, но рано или поздно наступит момент, когда уже нет. Момент этот и без того будет трагичным. Для обоих. Поэтому к нему нужно быть всегда готовой. И готовым тоже. — Я все, — вроде бы все взяла, ничего не забыла. Можно с вещами на выход…
Амина застегнула сумку, глянула на злющего Мира.
— Ты меня проведешь или как? — он так насупил брови и надул губы, что Амина прямо не знала — плакать или смеяться. Выглядела его обида безумно искренней и глубокой.
