Набери мой номер ночью - страница 48
— О… отношения? Кир, подожди…
И он замер. Вообще-то, «подожди» относилось к другому — к разговорам во время занятия любовью, на которое тело уже настроилось, размякло и напряглось одновременно. Но он понял по-своему, потому нахмурился — нет, вы только гляньте на него! Нахмурился, словно мы с ним на деловом обеде!
— Маш, ты ведь понимаешь, что между нами уже такая связь, которая не даст разойтись в стороны? По крайней мере не сразу. Или ты другого мнения?
Я попыталась вывернуться, но не удалось — он остался во мне. И притом Кир внимательно смотрел в глаза, ожидая ответа со всей серьезностью. Я нервно сглотнула.
— Ты про отношения? Я… я уже сказала, но ты не услышал.
— О том, что боишься моих наклонностей?
— Именно!
— А я сказал, что вполне способен изображать из себя плюшевого медвежонка почти до бесконечности. И ты это тоже не услышала. Квиты?
— То есть ты будешь изображать?
— После вчерашнего, когда ты сорвалась с малейшего погружения в Тему? Нет, конечно!
— Вот именно об этом я и говорю!
Он округлил глаза, как если бы был всерьез удивлен моей непонятливостью.
— Маш, я буду полным идиотом, если после такого масштабного шоу начну сдавать назад. Так что нет, хорошая моя, никаких послаблений. Будем погружаться дальше.
— Но…
Кирилл снова толкнулся вперед, этим выгибая мое тело дугой. И опять сдал назад.
— Что «но»? — уточнил как ни в чем не бывало.
— Ты просто…
— Нравлюсь?
— Не сейчас.
Он сделал вид, что задумался — даже взгляд в сторону отвел. А потом выдал:
— Знаешь, а я себе таким тоже не очень нравлюсь. Усложняем задачу. Ты должна считать мои движения — громко и отчетливо. А перед тем, как кончить, спросишь разрешения. Если собьешься, то получишь сперму в рот. Похоже, она пока останется для тебя наказанием, судя по предыдущим опросам. Поехали?
— Кир!
— Это игра, Маш, просто игра. Тебе надо переступить через шаблоны, чтобы научиться от нее кайфовать.
Возразить я не смогла — на следующем толчке произнесла почти нехотя:
— Раз.
И он тут же прижался губами к моей шее, прикусил кожу, лизнул. И двинулся снова.
— Два… Три, четыре.
Меня начал подводить голос, удовольствие нарастало независимо от моей воли. К счастью, он двигался медленно, зато на пятом толчке наконец-то вошел на полную длину.
— Пять, — я задохнулась и добавила на вдохе: — Шесть…
Движения незаметно ускорялись, и одновременно путались мысли. Зачем я в этом участвую? Зачем выполняю его распоряжения? Не потому ли, что подчиняться ему мне нравится? Это будоражит, с каждой следующей цифрой я становлюсь будто еще зависимей, а он остается внимательным — и следит за тем, что говорю и что происходит. Это оказалось невыносимо: накатившее возбуждение никак не сочеталось с самоконтролем.
— Двенадцать… тринадцать, о, черт… быстрее…
Два счета я точно пропустила. И он не преминул это отметить:
— Маш, соберись, глаза не закрывай.
— Я сейчас…
— Двадцать.
— Я…
Он снова замедлился — назад очень неспешно, а потом резко вперед. Вместо следующей цифры я смогла только протяжно простонать. Одними губами промямлила: «Двадцать один».
— Умница. Видишь, это несложно.
Но было сложно, да еще как. Глаза закрывались сами собой от пронзительного удовольствия, а когда они закрывались, то резкое движение внутри вызывало ощутимые спазмы.
— Семь…
— Ага, семь, — больше всего уничтожал его голос, ненормально спокойный для такой ситуации. — Другие варианты будут?
— Кир… я сейчас… сейчас не могу сосредоточиться…
— Почему? Я же могу. Или, по-твоему, я сейчас не испытываю удовольствия?
— Потому что ты возбуждаешься от контроля!
— А ты?
— А я ничего не контролирую, когда возбуждаюсь…
— Ого! Вот это признание. Сама его суть заметила?
И новый, пронзительный толчок, от которого все тело прошило спазмами — еще не оргазм, но я отчаянно хотела двигаться в этом направлении:
— Восемь… — я уже вообще не понимала, что говорю, лишь бы не останавливался.
Он резко выдохнул — быть может, был разочарован. Или наоборот, разрешил себе сорваться с цепи. И начал входить быстро, жестко. Подхватил меня под колено и приподнял его вверх. Это для меня оказалось слишком, но я зачем-то — просто по какой-то запрограммированной инерции — вспомнила и о другом условии:
— Можно я?.. Я близко к…
И меня скрутило до окончания фразы. Кир тут же отстранился — он просто смотрел, как меня корежит под ним от нестерпимого удовольствия. И через несколько секунд подхватил меня за голову, усаживая. Заговорил мягко, успокоительно:
— Ничего, Маш, этому научишься. Рот открой.
Он водил рукой по члену прямо перед моим лицом. Я кое-как открыла затуманенные глаза. Сейчас он кончит мне на лицо, но я в таком состоянии, что пусть делает что хочет — умоюсь, не сахарная…
— Рот открой! — рявкнул, выдергивая из тумана.
Сперма попала мне на язык и подбородок. Неприятная, странная на вкус. Но тут же возле моего лица показалось его, а тон снова прозвучал ласково:
— Проглоти. Сможешь? Проглоти и открой снова — покажи мне.
Я смогла. Этот демон просто делает из меня ту, которой я никогда не была. И почему-то сразу после этой извращенной демонстрации он наклонился и прижался губами к моим. Потом бережно уложил на постель, давая отдохнуть. Произнес, глядя в потолок:
