Практическая романтика - страница 68
Снова помолчали, но обратно в фантазии погрузиться не дали.
— Мириться-то собираетесь? — спросила одна из близняшек, которая лежала ко мне ближе.
Я повернула голову в ее сторону.
— А что зависит от моего ответа, Ангелина? Ты сразу бросишься рвать мои вещи?
— Я твои вещи и не рвала, — легко и без паузы ответила она. — Просто будет странно, я как-то уже свыклась с мыслью, что ты постоянно вертишься рядом. Как и Вера.
Мне были очень приятны ее слова, хотя, честно говоря, я уже давно убедилась в ее лояльности. За ней привычно подхватила Анжела:
— Вера, а ты что думаешь? Пусть мирятся или не пусть?
Двоюродная сестра смешно фыркнула:
— Мне-то какое дело? Хотя если Ульяна упустит Юру, я окончательно удостоверюсь в отсутствии у нее разума. До сих пор так считала, а это бы стало окончательным подтверждением.
Мишель вновь подал голос:
— Когда там следующий выходной? Предлагаю всей толпой рвануть в город. Анатоль вчера звонил, хитро сообщал, что новый клуб открыли, а нас там еще не было. В клубе быстро помирятся.
— Рванем, — согласилась и разморенная негой Кристина. — Если разбитую чашку и можно склеить, то только новым клубом.
— Рванем, — поддакнул Кеша. — Пьет — значит, любит!
Мне так отчаянно улыбалось от этой странной поддержки, что даже позабылось на минуту, что они не в курсе нашего расставания. Что нет и никогда не было чашки, которую они хотят склеивать.
— Так это их обоих упоить надо, — задумалась Анжела. — А это задача! Мы же говорим о самых занудных занудах…
— Справимся, — ответил ей Кеша. — Раз для дела надо. Что у пьяного на уме, то у зануды на языке.
— Да-да, — включился Мишель. — Напоим всех до полной невменяемости, чтобы и имена родителей забыли. Нашли, из-за чего ссориться, ей-богу.
Мы с Юрой уже давно смотрели друг на друга и тихо ухохатывались. Как же все-таки славно они нас обсуждают, даже не замечая, что мы не участвуем. Может, подольше стоит держаться отстраненно, чтобы сплоченная команда стала еще сплоченнее? И хоть бы кому в голову пришло вспомнить, что еще недавно все были против моей кандидатуры. Или Юра тоже думает, что если нас с ним напоить до невменяемости, то мы сразу забудем о фальшивости наших отношений? Легче себе представить, что если у всех откажет разум, то мы скорее с Германом потеряемся в направлениях и очень сильно удивим этих сводников.
Германа, похоже, такая боязнь не одолевала. Он включился в разговор лениво:
— Хороший план, друзья мои, я начинаю в вас верить. Потом у меня переночуем, чтобы под утро сюда не возвращаться. Когда там уже выходные? Дожили! Жизнь превратилась в череду рабочих недель, а с завтрашнего дня станет еще хуже.
— Чего ты там наработал? — засмеялась Верочка. — Это Юра у нас сегодня герой — девушку спас!
Мы, стоявшие за администраторской стойкой, сразу заинтересовались — никто нам о таком героизме поведать не успел. Но Юра уже смеялся в небо:
— Спас, ага. После того, как ее Герман чуть не утопил. Она сначала на него засмотрелась. А когда он заметил ее внимание, обратился в Германа и начал изображать у бортика… Как это называется, что ты изображал?
— Стриптиз, — подсказал Герман. — У меня, может, от одиночества уже трусы жмут. Я, может, так обрадовался очарованной мною красотке, что решил бить козырями.
— Во-во, — продолжал смеяться Юра. — Представляете себе стриптиз, когда на нем одни трусы и были? Ну вот, у девицы глаза на лоб, от такой неожиданности она под воду и ушла. Скорее всего, она там спрятаться просто пыталась. Ну, а я спас, раз нам такие задачи нарезали.
Близняшки хохотали звонко, да и мне было смешно. Один Герман грустил:
— Карина Петровна вообще приколов не понимает. В общем, меня обратно в прачечную отправили. Там, говорит, моя харизма не так разит случайных жертв. Это она ревнует, просто прямо сказать не может.
— Бе-едненький! — протянула Кристина сквозь смех. — Чувствую, после нашей практики Карина Петровна на пенсию будет проситься! Марк Александрович просто обязан засчитать ей эти два месяца в трудовой стаж как двести лет.
В клуб мы так и не съездили, а Карина Петровна не попросилась на пенсию.
Через пару дней я вылетела из комнаты, услышав шум за дверью. До завтрака оставалось еще полчаса, потому и заинтересовалась. Сразу же столкнулась в коридоре с Кристиной, которая что-то объясняла Мишелю с таким лицом, что мой интерес мгновенно перерос в тревогу:
— Мои десять минут назад позвонили, уже истерят, типа не туда увезли. Хорошо еще, что повар шум услышал и решил проверить…
— Моя мать в больнице уже, но дальше приемника не прошла, — отозвался Мишель.
— Что случилось? — вклинилась я, нервничая все сильнее.
Кристина открыла рот, чтобы ответить, но почти сразу перевела взгляд мне за спину и спросила:
— Юр, можно с вами поехать?
— Нет, Кристин, — тот ответил сухо. — Сейчас все равно не пускают.
Теперь я разглядела и остальных — бледные какие-то, взвинченные.
— Что случилось? — теперь я спросила сразу у всех.
Мне объяснил Юра:
— У Марка Александровича инфаркт. Прогнозы… да никаких пока прогнозов.
И только тогда я разглядела Германа в дверном проеме. Просто одеревенела от его вида: посеревший, ничуть не напоминающий живого человека, не то что себя самого, смотрит на свою руку с ключами, застыв в этой точке. Юра тут же развернулся к нему:
— Нет-нет, я поведу, — он мягко подхватил Германа под локоть и снова обратился ко всем: — Ребята, я позвоню, как будут новости. Своих тоже успокойте, там и без их истерик шума достаточно.
