Я сгораю. Разве ты не видишь? - страница 66

Я слышу, как мисс Кавано зовёт меня, чтобы продолжить тренировку, и разворачиваюсь, оставляя удивлённую Трейси Кристалл хлопать ресницами и открывать рот, словно рыба на суше.

– Эмма! – пытается остановить меня девушка, но я не оборачиваюсь. – Чёртов Браун… – слышу её приглушённые слова.

Я останавливаюсь рядом с женщиной и улыбаюсь, пытаясь отогнать неприятную злость, прокрадывающуюся в мои лёгкие. Наконец-то я выговорилась, мне даже как-то полегчало.

– Так, Вудс, – мисс Кавано хлопает меня по плечу. – И остальные. Бежите ровно два круга. Не спешите, иначе быстро выдохнетесь, распределяйте нагрузку, но и не забывайте, что время тикает. Чем быстрее закончите, тем лучше будет результат. На позиции, девочки. С высокого старта.

Женщина отходит в сторону, и мы впятером занимаем дорожки. Она поднимает руку с секундомером, а потом громко свистит. Я срываюсь с места и сразу ускоряюсь, прекрасно понимая, что это плохая идея, потому что я быстро выдохнусь. Но, чёрт возьми, я бегаю на этом стадионе с прошлого года, он для меня кажется таким маленьким и лёгким, что преодолею я его за считанные минуты. Наверное. Надеюсь.

Я бегу не медленно и не быстро, но первогодки почти сразу же отстают, и я ухожу в отрыв на половину круга. Когда я пробегаю мимо команды, отдыхающей возле столиков с водой, некоторые парни подбадривающе улюлюкают, и среди них я замечаю Майкла, который пристально наблюдает за мной, когда я проношусь мимо.

На втором круге я чуть сбавляю скорость, потому что колени уже начинают подводить. Я дышу медленно и ровно, голова идёт кругом, лёгкие горят, хочется пить, но я не останавливаюсь. Два круга для меня – это ничто.

Я бегаю утром, после занятий и иногда перед сном в течение всего года, так что выносливости мне хватает, чтобы добраться до финиша первой с отрывом в один круг.

– Ого, – тянет мисс Кавано. – Три минуты двадцать шесть секунд. – Очень даже здорово. У тебя больше выходят длинные дистанции, чем короткие.

Я довольно улыбаюсь, наблюдая за остальными девочками, которым бежать ещё целый круг. Выравниваю дыхание, упираясь рукой в бок,

– На сегодня хватит, завтра после занятий приходи в тренерскую, я выдам тебе форму. Познакомишься с другими ребятами, – говорит тренер.

– Хорошо, – киваю я.

Смотрю на стадион, думая, может быть, ещё немного побегать, но потом замечаю парней из команды «Викинги» и решаю, что если останусь, то капитан обязательно пристанет ко мне с разговорами, так что на сегодня мне хватит внимания. Особенно после стычки с Трейси.

Я разворачиваюсь и направляюсь в сторону здания школы, чтобы пойти по холодным коридорам к раздевалке, принять душ и отправиться домой.

Шаги эхом разлетаются по пустому пространству, двери кабинетов заперты, сквозь некоторые стеклянные окна я вижу одинокие столы и томящиеся в молчание классы. Я думаю о том, чтобы подождать Нину, но в тот момент, когда я сворачиваю за последний угол, всё внутри замирает, потому что я слышу знакомую мелодию пианино, доносящуюся из кабинета музыки. Она всё такая же печальная и идеальная – я бесшумно подхожу к двери и замираю, всё внутри меня сжимается и обрастает шипами, вонзающимися в мои внутренности. По другому я не могу объяснить то, что я сейчас чувствую.

Прислоняюсь плечом к стене и немного улыбаюсь. Всё-таки что-то в этом мире не меняется. Мелодии всё так же встречают меня после тренировки, словно человек поджидает меня внутри и начинает играть в те моменты, когда я прохожу мимо. Я никогда не горела желанием знать, кто там за этой дверью, потому что хотела сохранить некую тайну в своей жизни. Мне нравилась эта интрига, неизвестность, иллюзии, потому что я понимала, что могу разочароваться, если узнаю правду. Ожидания не всегда соответствуют реальности. Я боялась.

Но то была старая Эмма. Новая же теперь рушит все иллюзии в своей жизни, чтобы не барахтаться в них, как в огромной паутине.

Я решительно хватаюсь за ручку двери и распахиваю преграду, взволнованно бросая взгляд на пианино и на человека, который сидит за ним. Он резко прекращает играть и поворачивает ко мне голову, и я чувствую, как падаю, потому что встречаюсь с синими глазами Стива Брауна. Человека, которого меньше всего ожидала здесь увидеть. Это он сидит за старым потрёпанным фортепиано, и это его пальцы скользили по пожелтевшим от времени клавишам, как когда-то скользили по мне.

Это Стив, и это всегда был он. Каждый раз, когда я проходила мимо музыкального класса после тренировки, каждый раз, когда останавливалась и одёргивала себя, чтобы не заглянуть внутрь и не узнать, кто же этот незнакомец, играющий так до безумия идеально. Окно сбоку от парня открыто – я слышу голоса команды по регби и понимаю, что отсюда прекрасно виден стадион. Браун видел меня отсюда каждый раз, когда я бегала, и, скорее всего, даже сегодня.

Я не двигаюсь, потому что моё тело не слушается, хотя мозг отчаянно кричит, чтобы я развернулась и ушла. Я не знаю, что я испытываю сейчас. Волнение, обиду, удивление, злость, страх, отголоски чувств.

Глаза Стива тускнеют, он отрывает от меня взгляд и закрывает крышку пианино, задевая нижние октавы, затем поднимается и хватает кепку, лежащую на крышке инструмента, надевая её на голову.

– Светлые волосы тебе шли больше, – как бы просто так бросает Браун, перекидывая рюкзак через плечо. Его голос для меня, словно удар под дых.

Лицо парня непроницаемо, и я не могу понять, что он испытывает. Единственное, в чём я уверена, Браун не ожидал, что ворвусь сюда и прерву его игру, потому что я ни разу этого не делала за весь прошедший год.