Я сгораю. Разве ты не видишь? - страница 82
Он всегда улыбался, когда видел меня, даже если был не в настроении. Никогда не злился, лишь шутливо просил меня скрыться с глаз долой. Наверное, я была для него одной из тех назойливых младших сестёр, которые никак не могут оставить в покое своего брата. Как муха, жужжащая под потолком.
Сейчас, вспоминая об этом, я улыбаюсь.
Я прислоняюсь ладонью к двери, словно прося разрешения войти в комнату, а потом осторожно просовываю ключ в замочную скважину и поворачиваю его. Щелчок меня останавливает – я замираю, пытаясь унять нетерпеливое сердце, медлю, прислушиваясь, будто пытаясь разобрать звуки вернувшихся родителей, а потом осторожно хватаюсь за ручку и открываю препятствие.
Первый вдох сбивает меня с ног – запах Рори всё ещё витает у него комнате, пропитывая каждый сантиметр пространства, въедаясь в вещи и разрывая меня на кусочки, потому что я уже забыла, как пахнет брат.
Горло сдавливает, и я с трудом выдыхаю. Второй вдох даётся мне легче, чем первый, – я переступаю порог комнаты и прикрываю за собой дверь, осматриваясь.
Здесь ничего не изменилось. Кровать справа, накрытая покрывалом с армейским узором, над ней полка со статуэтками, книгами и кубками. На тумбочке светильник с наклейками супергероев, шторы плотно занавешены, и в комнате витает полумрак. Стол слева, рядом телевизор и приставка. В углу стоит американский флаг, коробка с какими-то журналами и прочая мелочь. Шкаф возле двери, и внутри, скорее всего, сложена одежда Джея. Я подавляю порыв открыть его и взглянуть на вещи, и прохожу на середину комнаты.
Как давно я здесь не была…
На двери висит плакат с призывом вступить в армию, на стене несколько вырезок и плакаты группы «Muse», «TFK» и парочка из марвел с Капитаном Америки и с человеком пауком. Здесь всё так же, как было в день, когда Рори уезжал служить. Комната пропиталась одиночеством, пылью и теперь казалась брошенным щенком, которого хозяин решил выбросить на автостраде.
Я подхожу к кровати и замечаю на идеально застеленном покрывале вмятину, словно совсем недавно здесь кто-то сидел. Хотя, может быть, этот след оставил сам Джей, перед тем, как уехал?
Я ещё раз осматриваюсь, ища взглядом кейс, про который говорила Нина. И почему я решила, что он именно здесь? Папа же говорил, что в последний раз оставлял его в гараже. Может быть, мама отнесла его на чердак? Или же…
Я нагибаюсь и заглядываю под кровать, замечая какую-то картонную коробку. Достаю её, фыркаю из-за пыли и ставлю на покрывало. Прежде чем открыть её, я забираюсь на кровать и сажусь в позу лотоса. Если мама узнает, что я была здесь, она меня убьёт, но сейчас мне всё равно. Я тут, и это уже не изменить.
Коробка заклеена скотчем, и мне приходится постараться, чтобы распечатать её. Мне кажется, что я открываю какой-то клад, древнее захоронение или гробницу, потому что мои руки не слушаются, а голова идёт кругом. Я сглатываю, прежде чем заглянуть внутрь.
Я ожидаю увидеть всего лишь кейс, про который рассказывала мне подруга, но в коробке гораздо больше вещей. Первое, что я достаю, это армейская кепка Рори. Я сжимаю её дрожащими пальцами, всматриваюсь в потрёпанный козырёк, а потом надеваю на голову. Улыбка трогает мои губы, и я воображаю, словно я и есть Джей. Он носил эту кепку практически не снимая, она словно часть его, и теперь эта часть надета на мою голову.
Следующая вещь – жетоны. Они звенят в моей руке, когда я подношу их к глазам и начинаю рассматривать.
Вудс Рори Д.
Личный идентификационный номер, чтобы опознать труп.
Первая отрицательная группа крови.
Католик.
Я вспоминаю жетоны, которые носил Стив на своей груди, и меня охватывает грусть. Я вздыхаю и надеваю цепочку на шею, сжимаю металл в руке, а затем трясу головой, чтобы не позволить слезам вырваться на свободу.
Дальше в коробке планшет брата, кейс, нож и несколько вещей, которые он прихватил из армии. Плюс его берцы и форма. Я беру в руки металлический кейс, кладу его к себе на колени и достаю из кармана ключ, который отдала мне Нина. Открыть замок у меня получается только с третьего раза, и когда он, наконец, щёлкает, я напряженно замираю.
Внутри кейса несколько записных книжек и куча запечатанных конвертов. Фотографии, вырезки из газет, какие-то бейсбольные карточки, коробка спичек, полупустая пачка с сигаретами и ещё несколько мелочей.
Первое, что оказывается в моих руках, это фотографии. Я просматриваю их с лёгкой улыбкой на губах, разглядываю брата с друзьями, родителей, меня, даже Нину с Трис, фото великов, песка и прочей чепухи. А ещё я нахожу снимки Стива. На них он с Рори весело улыбается, веселится и смеётся. На одном из кадров ребята стоят в обнимку, перекинув руки через плечи друг друга. Браун в своих любимых очках, Джей с зажатой в зубах сигаретой. Это фото сделано лет шесть назад, может быть даже больше. Парни совсем мелкие.
Отложив в сторону фотографии, я беру в руки блокноты и пролистываю их. Это дневники. Записи моего брата, о которых говорила Нина. Это все его сокровенные мысли и чувства, всё, что происходило с ним, с чем он сталкивался и о чём думал. Это, можно сказать, сам брат.
Читать их сейчас я не собираюсь. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и решиться на подобное. Это ведь самое сокровенное, что было у Рори, то, что он прятал в кейсе, ключ от которого отдал своей любимой девушке. Не мне, потому что он знал, что я не справлюсь с этой ношей. Он доверил его Нине.
Бегло просматриваю вырезки из газет. Статьи на тему пожаров и поджигателей, есть несколько на счёт Стива и его выходки с нашим домом. Там пишут, что парня признали невменяемым и отправили в лечебницу.
