Пальцем в небо - страница 69
— А я б подумал на твоём месте, — хмыкнул Джек.
— Ах ты… Проходимец! — Я стукнула его кулачком по груди, разозлившись. — Cabeza de sierra! Come mierda! Baboso!
Он ойкнул, хотя не больно было совсем, клоун, и расхохотался:
— Это тебя Коллективос научили?
— Нет, — буркнула я. — Интернет. С такими, как ты, это первое, что надо знать!
Джек рассмеялся ещё громче и закрутил меня на руках. Потом поставил на пол и спросил:
— А скажи, неприличная моя балерина, куда ты собираешься?
— На завод, долбанный «Оле-Ола Венезолан Бэбидаз». Будем считать, что ты меня ещё не уволил из личных ассистентов.
— Но…
— Или ты хочешь сказать, ты доверяешь той краснеющей от стыда за содеянное Аурелии, которая вчера тебе сумку принесла?
— Э-э, да кто ж тебя возьмёт?! Тебе надо положительные эмоции, фрукты и покой. Ты никуда не поедешь!
— Знаешь что? Покой мне будет, когда мы всех этих гадов на чистую воду выведем! И положительные эмоции, когда я этому сволочному Мигелу Брандау дам в нос! И если ты меня оставишь тут, учти, я дорогу знаю. И ещё знаю репортёров, шаманку, Коллективос и российского спецагента. Всё равно приеду.
— Святая Дева Мария, на ком я женюсь? — с притворным ужасом воскликнул Джек.
— Сам сказал: на ангеле, — улыбнулась я. Очень коварно.
* * *
Экзотическая страна должна быть экзотической во всём. Например, на работу на военном вертолёте с терминатором в бронежилете. Я не удержалась и сделала пару снимков на смартфон. Даже автомат потрогала с замирающим сердцем. Кажется, мой блог скоро превратится из кулинарно-туристического в «ух-что-творится-в-мире»!
— Не трогай! — воскликнул Джек.
Хорошо, хоть не сказал: брось, бяка. Я пожала плечами и снова стала придерживать судочки с едой из гостиницы. Кто знает, когда мы освободимся сегодня, и чем там вообще кормят в только что отбастовавшей компании в голодной нынче стране. Хорошо, что ресторан гостиницы закупался на чёрном рынке. Перед завтраком я потянула Джека менять доллары к Диего в кусты возле входа.
— Тут курс лучше, — сказала я, по привычке напихивая рюкзак пачками жутко обесценившихся боливаров.
Диего цвёл, как тропическая роза, заглядываясь на мою грудь, выступающую из обтягивающей блузки. Впрочем, с беременностью грудь уже из всего призывно выступала. Как говорится, шила в мешке не утаишь. Джек смотрел, смотрел на него подозрительно. Потом склонился с высоты своего роста над кудрявой головой аборигена и буркнул:
— Если фальшивые, лично шкуру спущу! И на неё, — ткнул в меня пальцем, — так не смотри!
— Но, но, но, сеньор! Сеньорита только ваша, никаких притязаний, — сдаваясь, задрал руки Диего, словно Джек ткнул в него не пальцем, а дулом пистолета.
— А как же шестой и седьмой ребенок для увеличения красоты этого мира? — хмыкнула я.
— Что?! — бычий взгляд Джека заставил аборигена попятиться в кусты, ещё громче вопя «Но-но-но». Джек крикнул ему вдогонку: — Она не сеньорита, а сеньора, понял! Урою!
И для верности несколько завиристых ругательств выпалил на испанском. Я их не знала, но ясно было, что он не ромом предлагал Диего угоститься.
Ну вот, ещё спугнёт такой выгодный банкомат на ножках!
Я застегнула спокойно рюкзак и, подмигнув, напомнила Джеку:
— А я ещё сеньорита.
Он сжал кулаки и заявил.
— Всё! Где тут церковь?
А я ему показала язык и сгримасничала:
— Неа, тут не хочу. Хочу белое платье со шлейфом. Везде цветы и тебя в смокинге.
— Балерина! — взревел Джек. — Я тоже хочу! Но почему они все на тебя так пялятся?!
Я кокетливо повела плечом:
— Просто я неотразима. Разве нет?
— Да, пусть завидуют, — сдался он и пошёл в ресторан завтракать.
Едва в вертолёте Джек включил мобильный, который я поставила ещё с ночи на зарядку, посыпались кучей сообщения о пропущенных звонках. Там одних моих, я уверена, штук сто набралось. Джек быстро и сосредоточенно просматривал их. И вдруг телефон зазвонил. Я услышала даже без громкой связи орущего из трубки Лешу Феклистова, с эхом и с переводчиком:
— Джек! Чего там твоя чудит?
— В каком смысле? — не понял Джек.
— Ну, подняла нас всех на уши, батя намекнул послу. Он как раз у них про поставки договаривался: мол, наш друг, наполовину, по жене, русский и верный товарищ России сидит у вас в заложниках, непорядок и всё такое. Они отправили военных на завод, а там всё нормально. Я тебе звонил-звонил, вне доступа. У Сандры крыша поехала или она к наркотическим веществам пристрастилась?
— Всё с ней нормально. Когда отправляли? — с усмешкой уточнил Джек.
— Вчера вроде.
Джек выдохнул и чертыхнулся:
— А я думал, национализировать приехали. Ффак! Чуть не поседел. Предупреждать же надо, Алекс!
— Так как вас предупредишь, если всё время вне зоны?! Я и сам только из песков вернулся.
— Жив, цел?
— Да, всё в порядке! Так что правда у вас заваруха была?
— Правда, — Джек сощурился, — а говоришь, если что можно армию привлекать? По старой дружбе? Просто у нас тут… немного нестабильно. Не уверен, что частная охрана справится, если снова бузить начнут.
— Я у бати контакты спрошу. Так, в полицию в Венесуэле лучше не звонить, фиг знаешь, на кого нарвёшься. Только через своих.
— Хорошо, замётано. Спасибо, Алекс!
— Да не вопрос! Ты к нам когда? Давай с Сандрой своей приезжай! С вами весело! Мы до сих пор вашу сальсу тут вспоминаем. Лизка даже пошла на курсы заниматься. От зависти. У меня тут настоечка на смородине поспела! С олениной копчёной попробуем. Приезжай, вкуснотень!
