Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо - страница 69
– Не знаю… – растерялся Джек. – Привычка, наверное. Но по документам проходит моё полное имя.
– Думаю, пора заявить всем, что ты – жгучий латинос, а не какой-то там янки, – хмыкнула я.
– Может быть, – задумался Джек. – Кофе бы…
– Сейчас организуем.
– И ещё. Малышка, я отлучусь в переговорную потолковать с Мигелем Брандау, а ты тут одна не сиди. Хоть ту самую Марию позови из продаж. И охрану я оставлю.
– Мария мне так нравится! Надеюсь, она лучше меня введёт в курс дел, чем все эти бумажки, – показала я рукой на завалы документов на столе. – Мы с ней пообщаемся и совершим партизанскую вылазку.
– Нет! – испугался Джек. – Сиди здесь.
В кабинет постучались, и, не ожидая ответа, гуськом вошли несколько мужчин. Только двое из них были одеты нормально, а остальные – в пляжного типа цветастых рубашках и светлых штанах. Один даже в сомбреро, футболке, заправленной в джинсы, и шлёпанцах. У нас что, вечеринка намечается?
– Сеньор Рэндалл, мы подумали, что вы захотите поговорить… – сказал с улыбкой ребёнка толстощёкий дядечка.
Джек встал и кивнул.
– Рэндальез. Как по документам. Довольно с меня сокращений. Зовите меня сеньор Рендальез, – сказал он и показал на меня: – Это моя правая рука и заместитель: сеньорита Александра Лозанина. Она русская. Её неоценимый опыт по выведению из кризиса завода Оле-Ола в России будет нам на пользу. Вы все её видели вчера.
Я встала и одарила визитёров улыбкой:
– Мучо густо, сеньоры! – а у самой во рту пересохло. Я?! Заместитель?! Ни фига себе карьерный рост: в Северную Америку уезжала личным ассистентом, а в Южной превратилась в почти-биг-босса! Как бы не загордиться…
– Сандра, знакомься, – продолжал Джек, показывая на румяного дядечку: – Сеньор Эрнесто Мегаро, финансовый директор. Сеньор Хосе-Пабло Тракилья, – указал на того, в шлёпанцах, – начальник склада.
Мда, какие погрузки без сомбреро?
Я улыбалась и менеджеры пляжного разлива улыбались мне, внезапно дружелюбно. Слово «rusa – русская» поменяло в из глазах что-то, словно было волшебной формулой, на которой замешивалось расположение.
– Любую её просьбу и требование рассматривать, как моё, – сказал Джек. – Сейчас я буду занят. Но через два часа мне нужны данные по состоянию каждого отдела. Я должен знать, насколько велик ущерб от забастовки. И какие меры вы приняли.
Пляжные менеджеры раскланялись и вышли, а я подумала, что Джек на их фоне смотрится абсолютно чужеродным: слишком бизнесменом, слишком подтянутым, слишком напряжённым. Как зубастая акула, попавшая на берег с отдыхающими. Хм… Возможно, в этом проблема?
* * *
Джек выглушил кофе и улетел, сжимая кулаки. А ко мне пришла Мария, расцеловала в обе щеки, словно родную. И я выдохнула с облегчением. Торговый представитель в блузке с открытыми плечами и пышной оборкой? Ну, если у финансового директора пуговки цветастой рубахи на пузе расходятся, почему бы и нет? Эротичные босоножки на высокой платформе, яркий педикюр, белые брючки на идеальных бёдрах… Мне даже неловко стало от моего делового вида. Я расстегнула пару пуговичек и распустила пучок, позволив кудряшкам беспорядочно рассыпаться на плечи.
– Так гораздо лучше, моя сладкая королева, – сказала Мария, кивая на мою причёску.
– Я не королева… – моргнула я.
– О! – рассмеялась Мария. – Это я просто! Почему не обратиться к приятному человеку приятным словом? Мы всегда так говорим!
Несмотря на запрет Джека, мы не остались в кабинете. Чуть поодаль за нами тащился терминатор – уж он-то по-военному признавал приказы босса. Вспоминая, как Джек осваивался в Ростове, я тоже начала знакомство с компанией а ля тропики, только немного по-своему.
– Еще год назад кто бы подумал бастовать? – болтала моя спутница, красивейшая находка для шпиона, какую только можно было подобрать. – Для нас, жителей свободной Боливарианской республики, всегда было важнее внутреннее спокойствие, а не какая-то там работа… Но времена изменились. Особенно в столице. Еды нет, в социальных магазинах очереди на полгорода, работу взять негде, всё закрывается. А потому народ изменился. Но ты не подумай, мы, венесуэльцы, очень уважаем душевность. Потанцевать, хорошо провести время и семью.
– Семья – это важно, – с улыбкой ответила я. – А как вы к работе относитесь, ну в смысле не только зарплаты?
– С этим хуже, – рассмеялась Мария. – Все делают долго и завтра, потому я и торговый представитель, а не физик-ядерщик. Зачем торопиться с АЭС? Завтра приступим. И так далее. Другое дело – отдохнуть и попраздновать.
– Значит, у нас очень хорошая компания – мы же производим напитки для праздников.
– О да! Только дебиторские задолженности теперь собрать – вообще дело нереальное, хоть Коллективос вызывай.
– Почему не полицию?
– Ну, тогда ещё не ясно кто кому должен будет.
– А армию?
– Тоже. Все получат по шее, а потом разбираться будут, кто виноват, кто прав.
– Значит, Джек вчера спас людей? – навела я её на мысль.
– О да, моя сладкая сеньорита, ты – его, он – нас. Как возлюбленная нашего великого Боливара, Либертадора дель Либертадор! – и Мария восторженно захлопала в ладоши. – Как это красиво звучит!
– Мне тоже очень нравится. Жаль, не все понимают, что он сделал, и что он реально на вашей стороне.
– О, моя дорогая Сандра, кто не понимает, поймёт, – уверенно сказала Мария и толкнула дверь с надписью: «Oficina de contabilidad», – идём в бухгалтерию.
В открытом офисном пространстве стоял гвалт, как на базаре. Как они в этом работают? Или они не работают? Мария провела меня на середину кабинета и заорала во всю глотку:
