Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо - страница 87
Я поставила последнюю точку каблуком, запыхавшись, и по-русски с широким жестом поклонилась. Да, знайте наших!
Все отбивали ладоши и кричали:
– Руса! Руса! Ностра Сандра! Вива!
Я выпрямилась, Джек сиял от восторга и гордости, неистово хлопая, и вдруг его значок вспыхнул красной точкой.
«Снайпер!» – мелькнуло в моей голове. Не теряя секунд, я снарядом бросилась к моему медведю и толкнула его в грудь, прочь от наводки. От неожиданности Джек не удержался и упал, что-то загрохотало, хлопнуло. И я уже лежала на нём сверху. Ледяная от страха, взглянула на белую рубашку: из-под значка и по всему плечу расползалось красно-оранжевое пятно.
– Джек! – закричала я, склонившись к его лицу. – Джек, родной! Джек! Не умирай!
Он открыл обалдевшие глаза и прокряхтел:
– Ни хрена себе холодная северная нация… Балерина, ты решила убить меня сама, чтобы киллеру неповадно было?
– Джек… Снайпер, – пробормотала я. – Где болит?
Он поднялся, опираясь на руку и со стоном потирая спину другой.
– Какой снайпер? Этот? – Джек мотнул куда-то вперёд подбородком.
Я обернулась, и увидела чьего-то малыша лет пяти с лазерной указкой, уткнувшей теперь красное световое пятнышко в усыпанные конфетти плиты. Упс…
Народ пялился на нас.
– А это? – прошептала я, осторожно касаясь красного пятна на рубашке Джека и понимая, что оно пахнет соусом чили.
Рядом таращился начальник склада в шлёпанцах с пустой одноразовой тарелкой, а бананы и мясо красочно были раскиданы по светлым штанам моего мужа. О, Боже… Это провал!
Я тотчас подскочила, краснея и смущённо улыбаясь! Джек тоже мгновенно поднялся и расцвёл улыбкой во все тридцать два ошарашенным подчинённым:
– Вот такая у русских странная традиция! Водки нет, так надо облить новобрачного чили! Чтоб уж наверняка никуда не делся.
Он подал мне руку, притянул к себе и вымазал в красном соусе моё молочного цвета платье.
– При всех клянусь тебе, Сандра! Я никуда от тебя не денусь! – торжественно сказал он и жарко поцеловал.
Овации. Занавес. Чили. Апчхи!
* * *
Мы были оба грязные, счастливые и уставшие. И наши вымазанные одежды были великолепным поводом произнести краткую вдохновляющую речь о работе и перспективах в счастливой будущем, которое мы делаем сегодня своими руками, и откланяться.
В бронетанке я схватила Джека за руку:
– Прости меня, малыш! Болит спина?
– Да нет, балерина, – соврал мой любимый корсар. – Только в следующий раз спасай меня на что-нибудь мягкое, ладно?
– Прости… – всхлипнула я. – Это ты меня спас. От позора.
Он обнял меня крепко.
– Маленькая, ну чего ты?
– Тебе больно, – жалобно сказала я. – Я плохая.
– Самая лучшая. Спасительница! Ангел мой хранитель, – чмокнул меня в лоб муж.
Это было удивительно: полностью быть и одновременно не быть! Не существовать отдельно от того, кого любишь.
Наш эскорт вырулил с трассы на Авенида Либертадор. О! Опять эти протестующие! Снова нас встретили на центральном проспекте огни, и не только электрические, демонстранты жгли шины на обочине и красные факела. Водитель свернул на объездную дорогу, углубляясь в улицу с тёмной зеленью и белеющими сквозь кусты стенами домов и высокими заборами. Ветер шевелил ветви, одаривая ночной прохладой Каракас, но до нас не долетал – мешали бронированные окна.
– Кажется, мы перестраховались со всей этой охраной, – Джек проговорил вслух мои мысли. – Может, твоя Тэйлор вырвала фразу из контекста?
Я не успела ответить, лишь выхватила боковым зрением несущийся на меня из переулка грузовик. Я увидела жёлтую надпись на красном капоте, смуглые толстые пальцы на руле. Удар. И меня бросило на Джека. Потом на потолок. Обратно на сиденье. Снова на Джека. Его руки. Тело. А потом что-то больно заехало мне в висок. И наступила темнота.
* * *
– Ты мой ангел-хранитель, – сказал Джек и поцеловал жену.
Они ехали молча, тепло Сандры успокаивало, и вообще было всё хорошо, слишком хорошо, разве что под бедром справа что-то мешалось. Джек вытянул предмет наружу. Ремень безопасности? Защёлкнул, не задумавшись, и только потянулся за плечо Сандры, чтобы пристегнуть и её тоже, как сильнейший удар оттолкнул его к дверце.
Сандру вдавило в него с такой силой, будто она была не крошечным воробушком, а телёнком весом в полтонны. У Джека сбилось дыхание. А жена выскользнула из его рук и полетела вверх, потом обратно на сиденье. И, не поспевая решением за собственными руками Джек схватил её поперёк, прижал к себе грудь и бёдра Сандры железной хваткой, не позволяя ей биться о стенки и крышу салона.
Только бы ремень удержал обоих! – пульсировало в голове, дёргало, трясло, пока автомобиль не прекратил переворачиваться.
Они повисли головой вниз. Снаружи вслед за визгом и ударом раздалась автоматная очередь, рёв мотоциклов, шум, крики. Мышцы выворачивало от неудобной позы, но Джек держал неподвижную Сандру, боясь, что та выскользнет. Сердце билось о рёбра так, что вся грудина болела. В перевёрнутом окне показалось лицо Энрике, одного из охранников. Он попробовал открыть дверь. Не вышло – ту заклинило. Бронированное стекло было не пробить, оно даже трещинами не пошло.
– Сейчас, малышка, сейчас… – бормотал Джек. – Всё хорошо, я держу тебя…
Она не ответила, и страх пробил ледяным потом.
– Малышка! Балерина! – позвал Джек.
Молчит.
– Сандра! – ещё громче сказал Джек. Закричал: – Сандра!
Не пристёгнутый водитель тоже не откликался. И не подавал признаков жизни.
Автомобиль закачало. Джек прижал Сандру ещё крепче к себе. Охранники вернули бронированный внедорожник на колёса.
