Вокруг пальца – 2. Пальцем в небо - страница 90
– Я ни одну негативную эмоцию к ней на пушечный выстрел не подпущу! Не то, что сволочей каких-то…
– Уж позаботьтесь, сэр.
* * *
И мы снова поехали. На этот раз в сторону океана, мерцающего солнечной синевой то за одним поворотом, то за другим. Мы направлялись от центра города, раскрашенного в яркие цвета, к окраине мимо вилл, парков и особняков. Высоченный забор из белого камня тянулся ужасно долго, мы притормозили. Пропускаем кого-то? Вдруг Джек достал ключи из кармана и нажал на кнопочку. Кованые ворота, увенчанные пиками а ля Букингемский дворец, начали медленно и важно открываться перед нами.
– Куда мы приехали? – спросила я удивлённо.
– Домой, – запросто сказал Джек и начал давать указания водителю арендованной скорой.
Затаив дыхание, я смотрела со своей приподнятой каталки, как автомобиль выруливает по красновато-бежевой плитке мимо домика охраны, между газонами, усаженными буйной тропической растительностью, между мраморными львами на тумбах, вдоль аллеи пунцовых и алых цветущих гибискусов, невероятного размера фуксий, фиолетовых, коралловых бугенвиллий и стройного ряда банановых пальм к белому дворцу в колониальном стиле. У меня во рту пересохло.
– Что ты имеешь в виду под «домой»? – выдавила я. – Ты арендовал апартаменты в санатории? Или что?
– Это мой дом, – ответил Джек. – Тут пока мама живёт.
Я закашлялась. И он хотел удивить меня видом на Гудзон? Квартирой в небоскрёбе?! А-а-а…
Скорая остановилась перед полукруглым крыльцом, над которым балкончик подпирали тонкие колонны. Краем глаза в окно я увидела фонтан, бьющий прямо из стены, точнее из пасти льва, в бассейн с каменной кладкой. Глянула в противоположное окно – с левой стороны был точно такой же… Мой муж открыл боковую дверь и вышел из фургона на улицу. Обернулся ко мне. За его спиной показались двухметровые резные деревянные двери с витражами…
– Ты хочешь сказать, что мы тут будем жить? – уточнила я, не веря своим глазам.
– Да, – кивнул Джек. – Ребята из сопровождения останутся. Через час будет укрепление. Они не успели сразу, сказали – срочный заказ, только едут. Но полиция уже предупреждена, патрулирует.
– А джин у тебя тоже на побегушках? – спросила я, глупо хихикнув.
– Какой джин? – моргнул Джек. – У меня нет такого охранника.
– Забей, – махнула я рукой и, взглянув на резную вязь балкончика над крыльцом, с громким выдохом попросила: – Только ты показывай мне свой дом медленно-медленно, ладно? Чтобы не случилось, как в сказке «Восхищенья не снесла, и к обедне умерла»
– Я тебе умру! Ты что?! – вскинулся Джек.
– Сказка, снова сказка. Пушкина. Я точно займусь твоим мультиково-сказочным образованием. Чем вообще ты в детстве занимался? – я шлёпнула его пальчиком по носу.
– Дрался.
Я хихикнула.
– Тебе тут понравится, малышка, – с надеждой сказал Джек, осторожно взял меня на руки с каталки и потянулся к моим губам.
Восторженно-гортанный женский вскрик не позволил нам поцеловаться ни по-французски, ни по-пуэрторикански.
– Джакобо! Деточка…
Двухметровая деточка размером с медведя обернулась вместе со мной на руках. Я увидела полноватую латиноамериканку среднего роста с крупным, выделяющимся носом на добром, простом лице, обрамлённом тёмными волосами, убранными назад. В цветастом балахоне и шлёпанцах, больше похожая на служанку, чем на хозяйку дворца, женщина бежала к нам с распростёртыми объятиями, сияя самой радужной на свете улыбкой.
– Джакобо, ты приехал!
– Мама, – выдохнул Джек и засиял в ответ.
* * *
Женщина увидела мою шишку, современный пластиковый ортез, заменивший гипс на ноге, и тотчас всплеснула руками:
– О, девочка…
– Мама, знакомься, это моя жена, Сандра. Она спасла мне жизнь.
В тёплых карих глазах женщины заблестела слеза, она прикрыла рот рукой и покачала головой. Потом опомнилась и подошла к нам совсем близко. Её ладони коснулись моих щёк, горячие губы поцеловали в лоб, словно печать на таможне поставили: «Принята».
– Спасибо тебе, доченька! – погладила она тыльной стороной ладони по моей щеке. – Такая крохотная, ребёночек совсем…
– Это вам спасибо! Я… – я расчувствовалась от мгновенного тепла, которым одарила меня незнакомая женщина. – Я так рада наконец познакомиться с вами… миссис Рендальез!
– Мама, – подсказал Джек с улыбкой, – только мама. Моя и твоя, Сандра. Поэтому «мама» и на «ты».
Я растерялась – разве может быть у меня другая мама, кроме той, что уже есть? Взглянула на мужа, потом на его маму. В глазах женщины напротив столько любви светилось к моему замечательному корсару, что даже на меня хватало.
И она не возразила ничем на утверждение Джека, просто ждала, что скажу я. А что я могла сказать? Что я люблю её сына больше жизни? Она, кажется, тоже. И эта любовь уже делала нас близкими-близкими, пусть и незнакомыми друг другу совсем. Но ведь впереди жизнь, и мы узнаем друг друга, а главное – уже есть. Потому я улыбнулась, тронутая до глубины души сердечностью, отсутствием ревности и задних мыслей. В сердце моём стало горячо и трепетно, и я сказала:
– Мама… Можно я буду так вас называть?
– Можно, деточка, – ласково ответила моя новая свекровь. – И на «ты» можно. Даже нужно. Добро пожаловать домой, Анхелита! Насколько ты любишь моего сына, настолько я люблю тебя!
– Я очень-очень его люблю! – ответила я, подняв глаза к мужу.
Благодарный и растроганный, Джек коснулся губами моей макушки. Миссис Рендальез погладила по руке сына и не смогла сдержать слёз:
– Да, сыночек, ты прав. Это не Моника! Это наша девочка!
