Отбор для босса. Скромница - страница 57
Я осталась одна в комнате, привязанная, почти раздетая и ничего не понимающая. В любом случае, остается только ждать. Коротко вздохнув, я прикрыла глаза и провалилась в некое подобие полузабытья, балансируя на грани сна и яви. Может, все-таки, когда я снова их открою, все будет не настолько ужасно?..
ГЛАВА 30.
Сознание отстраненно отметило снизу неясный шум, кажется, даже крики, грохот — мебель, что ли, кто-то ломал? Интересно, кто? Хорошо бы, они между собой перессорились и покалечили друг друга… "Тогда я останусь здесь привязанной черт знает, насколько, и умру от голода и жажды", — лениво проплыла мысль. Тоже верно. На чудо я и не надеялась, признаться, и ни проблеска надежды не могло пробиться сквозь накрывшую меня апатию. Однако, буквально через несколько минут все кардинально изменилось, в том числе и мое настроение.
Шум внизу стих, но беспокойство лишь вяло шевельнулось где-то в глубине, сознание по-прежнему не желало принимать участие в происходящем. Ровно до момента, пока дверь не распахнулась от сильного удара снаружи, аж ударившись об стену. Я вздрогнула, повернула голову, разлепив глаза, и устало вздохнула. Ну что там еще?..
— Леся… Ох… — далее последовал такой роскошный трехэтажный мат, что я невольно заслушалась, уставившись на появившегося в дверях Смычковского ошалелым взглядом.
До заторможенного сознания далеко не сразу дошло, кого собственно я вижу. В одной рубашке, без галстука, на скуле ссадина, и взгляд совершенно бешеный — куда только подевалась прежняя невозмутимость? На рубашке какие-то подозрительные красные пятна — кровь, что ли?.. Я снова моргнула, боясь поверить в реальность происходящего, облизнула внезапно пересохшие губы. Тем временем, Саша, продолжая сквозь зубы ругаться, правда, уже цензурно, склонился надо мной, освобождая сначала руки, потом ноги, а потом сгреб в охапку вместе с покрывалом, бережно укутав в него, и усадил к себе на колени, крепко обняв и уткнувшись в макушку.
— Лесенька, господи, ты в порядке? — хрипло спросил он, и в голосе слышалось не просто беспокойство, настоящая паника. — Он тебе ничего не сделал?.. Ур-род гр-ребаный, — снова выругался Саша с такой ненавистью, что я наконец поверила в реальность происходящего.
Да и руки и ноги начали саднить, я же вертелась будь здоров, пытаясь освободиться или хотя бы избежать прикосновений. Барьер между мной и окружающим миром исчез, звуки и ощущения нахлынули с особенной остротой, и меня затрясло в запоздалом осознании, чего я избежала. Ужас накрыл огромной волной, пальцы на руках и ногах похолодели, а глаза защипало, и я сжалась в комок, крепко зажмурившись и глухо всхлипнув. А потом слезы полились рекой, я вцепилась в рубашку Саши, обильно смачивая ее, а он только гладил по голове, бормоча что-то успокоительное, и покачивал, как ребенка, давая мне возможность выплеснуть эмоции. Не знаю, сколько прошло времени, пока я затихла, лишь судорожно вздыхая и слизывая соленую влагу с губ. Дрожь стала меньше, но до конца не прошла, но я хотя бы смогла уже адекватно соображать. Шмыгнула носом, сглотнула ком и осторожно покосилась на Сашу, смотревшего на меня серьезно и с тенью беспокойства во взгляде.
— Лесь, ты как? — тихо спросил он, осторожно проведя ладонью по моей мокрой щеке. — Он…
— Все в порядке, — поспешно кивнула я и даже смогла слабо улыбнуться, снова шмыгнув носом. — Не успел он ничего сделать.
— И не успеет, — выдохнул Саша, опять прижав к себе. — Ох, как ты меня напугала, девочка моя, — он отстранил, нежно улыбнулся и мягко коснулся моих губ. — Почему не дождалась меня? — укоризненно спросил Смычковский и покачал головой.
Коротко вздохнув, я высвободила руки из кокона, обняла его за шею и уткнулась в плечо, виновато пробормотав:
— Прости… Я слишком сильно расстроилась…
— Знаешь, это не самое лучшее место для серьезного разговора, — неожиданно перебил Саша и поднялся. — Поехали-ка домой, и там разберемся во всем.
Я не возражала. Мы вышли из комнаты, спустились вниз, но я не смотрела по сторонам, совершенно не интересуясь, что тут произошло. Саша прав, сначала доберемся до нормального места, а потом уже и разговоры. Больше всего я сейчас хотела в душ, избавиться от противного ощущения прикосновений Геннадия, после можно и обсудить случившееся. В том числе, ситуацию с Людочкой и ее отцом. А когда мы вышли на улицу, я все-таки огляделась, куда меня притащил Геннадий.
Бревенчатый дом с потемневшими от дождей и времени стенами, заросший травой и сорняками двор, и неожиданно добротный, высокий забор с острыми осколками бутылок по верхнему краю. Ворота были распахнуты, свежая колея указывала, что недавно отсюда уехала машина, а еще две — в том числе и Сашина — стояли здесь же. Около легковой я увидела незнакомого мужчину в джинсах и легкой куртке, с задумчиво-отрешенным лицом курившего и смотревшего в даль. При нашем появлении он плавно повернул голову, задержал на мне внимательный взгляд и выбросил сигарету.
— Все в порядке? — негромко уточнил неизвестный.
— Да, мы вовремя успели, — кивнул Саша, остановившись и все так же держа меня на руках. — Спасибо, Василий, очень выручил. Извини, руку не пожму, — с виноватой улыбкой добавил он.
— Норм, — хмыкнул мужчина и обратился уже ко мне. — Олеся, вы сможете сегодня прийти и написать заявление о похищении и попытке изнасилования? Чем скорее, тем лучше, чтобы вас осмотрел врач, — добавил Василий спокойно. — Или вы…
— Буду, — перебила его решительно, не собираясь спускать случившееся с рук и щадить мамины нервы. — Где-то у его сыночка моя сумка осталась…
