Последняя осень первой мечты - страница 35

— Может не все так плохо? Он счастлив. Ему нравится такая жизнь, — сказала Даша.

— Может быть. Ладно, я всех померил. Шапку купил. Телефоном тебя снабдил. Деньги перекинул. Двадцатки хватит?

— Вполне. Даже много.

— Нормально. Все равно я квартиру Ильи сдаю. А он не так много тратит. Крупные покупки не в счет. Две его машины продал как раз хватило на все новые развлечения Ильи. Я к чему. Не последние деньги тратим. Я что-то неприятное сказал? Ты поморщилась, — сказал он, хотя Даша была уверена, что он не смотрел в ее сторону.

— Неприятно все это. Ему помочь хочется так. Но и деньги нужны. И жить негде. При этом Илья, он же искренний человек.

— Относись к этому как к работе. Помнишь, что я сказал Миле? Ты как сиделка при нем. Проследить, чтоб Илья был накормлен, чисто одет и не жил в свинарнике. Так проще. Иначе можешь подумать, что за его доброту нужно платить. Только он терпеть не может, когда его жалеют. Это еще больше навредит. Так же вы на равных. Получаете пользу друг от друга. Деловые отношения. А его чувства — это не твои проблемы. Живите, общайтесь. Будут проблемы, то звони в любое время. Если сразу не отвечу, то перезвоню как освобожусь. Договорились?

— Хорошо.

— Вот и ладно. В воскресенье к вам в гости приеду. А пока, мне пора. С Ильей мы уже виделись. Но привет ему от меня передай. — Даня улыбнулся ей на прощание и пошел прочь. Даша с детьми осталась во дворе.

С дочерью она померилась. На карточке лежало двадцать тысяч. Было где жить и что есть. Только не было спокойствия. Сиделка или скорее компаньонка с проживанием при больном человеке. Но она не видела в Илье больного. Пусть он туго соображал, но она давно перестала видеть в нем это отклонение. Как переехала к нему, так и перестала. У каждого свои недостатки. Это как раз было про него. Чудаковатый парень. Не более. А Даня считал его больным. Даша вначале так же думала, но потом узнала его ближе и поняла, что это не так. Он просто другой. Но не больной. Другой. Вот и все.

Глава 18 — 20

Илья сидел в комнате и смотрел перед собой. В последнее время он все чаще был в подавленном состоянии. Даша начала волноваться за него. Он почти не выходил из комнаты после работы. Молчал. Хмурился. Иногда было такое ощущение, что он хотел что-то сказать Даши, но не решался. Потом отказывался от этой идеи и погружался в себя.

— Илья, можно? — Даша заглянула к нему после одиннадцати, когда уложила детей.

— Тебе всегда можно, — ответил он.

— Что случилось?

— Ничего. У меня все хорошо, — он посмотрел на Дашу. Свет в комнате был лишь от небольшой лампы, которую ставили на стол, но Илья держал ее на полу.

— Я за тебя волнуюсь.

— Не надо. Со мной все хорошо, — ответил Илья. На его лице появилась улыбка.

— Тогда почему прячешься? Или дети раздражают?

— Нет. Я к ним привык. Пытаюсь отвыкнуть от тебя, — признался Илья. — Это сложно.

— Отвыкнуть? Можно сяду?

— Да, — он подвинулся, освобождая ей место. — Я понял, что ты временно в моей жизни. Недавно, скоро, ты найдешь человека, который будет тебя любить. Может даже сильнее чем я. А потом ты уйдешь к нему. Я не жалуюсь, это правильно. Ты здоровая, красивая женщина. Ты должна быть счастливой. Это все правильно. Я это часто себе повторяю. Но не могу. Это все тяжело.

— Может ты зря себя накручиваешь? — мягко сказала Даша.

— Меня мама приглашает на праздники к себе. Я не хочу ехать и хочу. Боюсь, что опять отключусь. А тебя не будет рядом. Или будешь, а тогда не знаю как тебя представить. Как няньку? Самому смешно. Как девушку, так это неправда. Я запутался, — он виновато посмотрел на Дашу. Она взяла его за руку.

— Ты хочешь, чтоб я с тобой поехала? Но я не могу оставить детей.

— Знаю. Мы можем их взять с собой, — он смотрел на ее руку, которая держала его.

— Можешь сказать, что мы друзья. Это ведь правда.

— Правда. Друзья. Только я тебя очень поцеловать хочу. Ты не представляешь как сильно. Как наркомана ломает. Не обидишься?

— Нет, — Даша вздохнула. — На тебя сложно обижаться.

Он улыбнулся. Посмотрел на нее. Не спеша, осторожно, словно давая ей возможность отступить, он наклонился к ее губам. Нежность. Бархатный вкусный поцелуй. Так не целуют друзей. Слишком много интимности было в нем. Даша забыла как дышать. Он затрагивал какие-то давно забытые нотки в ее душе. Так было раньше. Когда она первый раз целовалась после кино с однокурсником. Тогда была такая же легкость и нежность. Не было грязи, а только два неопытных человека, которые пробовали жизнь на вкус. А сейчас? Сейчас было уже все. В том числе и грязь. А Илья ничего этого не видел. Для него все поцелуи и отношения были чистым листом.

— Ты плачешь. Почему? Тебе так противно? — прямо спросил он.

— Не говори глупостей, — смахивая слезу, ответила Даша. Ей самой было неприятно, что она дала слабину. — Ты очень хороший человек. А еще хорошо целуешься.

— Целуюсь. Значит тебе понравилось? — он смотрел ей в глаза. Прямой спокойный взгляд. Улыбка, ласковая и спокойная.

— Илья…

— Да. Что моя хорошая и ласковая? Опять вижу слезы. Чем я тебя обидел?

— Ты меня не обижал. Нервное, — она пожала плечами, отводя глаза.

— Нервное. Ты меня обманываешь. Не хочешь говорить, потому что не хочешь меня расстраивать. Так не пойдет. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

— Ты ни при чем.

— Тогда кто? — он коснулся ладонью ее щеки. Грубая, в мозолях, но Даша этого не заметила. Она прикрыла глаза. Тепло. Уверенность, защита. Он давал ей слишком много и не понимал. Даша чувствовала себя воровкой, которая покусилась на то, что ей не принадлежит.