Высота одиночества - страница 177

Игорь многое бы отдал за то, чтобы это действительно было так. Он хотел этого, возможно, даже больше, чем мог себе представить. Если бы только слова её были правдой… Но он видел, как тесно ей на льду рядом с ним, чувствовал это.

— Ты мне не веришь, — скривив губы, Рината отвернулась к морю.

Игорь подошел, положил руки на её плечи и, убрав спутанные волосы с шеи, коснулся теплыми губами мочки её ушка.

— Тебе нравится ощущение победы, — тихо сказал он, и голос его сплелся с шумом прибоя. Особенно сейчас, когда у нас наконец стало всё получаться. Только это немного разные вещи.

— Игорь… — Она снова развернулась к нему лицом. Теперь глаза её были наполнены обидой и негодованием. И что из того, что с чувствами у нее всегда возникали сложности? Уж чем-чем, а подобным шутить она бы точно не стала. То, что она говорила сейчас, было для неё важным, абсолютно осознанным, вот только он даже в серьез её не воспринял. — Я способна отличить желаемое от действительного. Ты прав, поначалу я мало удовольствия получала от парного катания. Но, раз уж так сложилось, мне пришлось смириться. Как ты помнишь, мы вместе пахали для того, чтобы у нас хоть что-то начало получаться, и я…

— Рин…

От его снисходительного тона внутри у неё начала медленно, но верно подниматься буря. Умом Рината понимала, что глупо так злиться, но мало что могла с собой поделать: сдержанность была ещё одной из не слишком сильных её сторон.

— Я поняла.

— Что ты поняла? — улыбнулся Игорь и снова попытался поймать её ладошку. Но Рина отшатнулась от него и спрятала руки за спину.

— Я в корпус, — отрезала она и, не успел он ничего ответить, чуть ли не бегом направилась к лестнице, ведущей на набережную.

Игорь даже не подумал идти за ней. Он удивленным взглядом проводил её удаляющуюся фигурку в яркой куртке, а затем обернулся к морю. Он говорил Ринате правду: желания кататься в паре он в ней не чувствовал и даже теперь не усомнился в своей правоте. Рина подвержена эмоциям, а сейчас… Олимпийская деревня, шелестящее волнами море, золотистое солнце, ожидание чего-то еще большего, предвкушение чуда… Но Олимпиада закончится, и всё вернется на свои места: и монотонные тренировки, и серость будней, и её истинные желания. Да и сам он, если признаться честно хотя бы самому себе, в душе как был одиночником, так одиночником и остался. Только ему, в отличии от неё, возобновлять карьеру в одиночном поздно. Тройной аксель — вовсе не то, с чем можно соперничать с молодыми, дерзкими мальчишками, вставляющими в свои программы все большее количество квадов. Как бы там ни было, а стоило смотреть правде в глаза: путь в одиночное катание для него закрыт. А вот Рината может добиться ещё многого. Хотя… если она действительно хочет продолжать кататься с ним, почему бы и нет? Вместе им, вроде бы, неплохо. Совсем неплохо…

В номер Рината вошла в прескверном настроении. По дороге в деревню она накрутила себя еще больше, и самочувствие её теперь оставляло желать лучшего. Её мутило, внезапно разболелась голова. Рине хотелось одного: чтобы хоть некоторое время её никто не трогал. Забраться в постель, накрыться одеялом и просто полежать. Однако, стоило ей войти в комнату, как она обнаружила развалившегося на её кровати Макса. Увидев её, он и не подумал встать, лишь приветственно улыбнулся и прошелся по ней наглым взглядом.

— Самойлов, вали отсюда, — заявила Рина, подойдя к нему ближе.

— Эй, Ипатова, ты чего такая грубая? — Настроение у него, в отличии от Рины, было приподнятое. Но Рината шутки не оценила. Встретившись с ней взглядом, Макс осекся и договорил уже без улыбки: — Ладно. Даже спрашивать не буду, что случилось.

— Вот и не спрашивай, — ответила она грубо.

Макс еще раз посмотрел на нее, но уже как-то внимательно, серьезно, а потом встал и, поправив джинсы, бросил Алисе: — Вечером зайду.

Стоило двери за ним закрыться, Алиса недовольно произнесла:

— Это тебе не вип-жилище, Ипатова. И ты тут не одна живешь.

— Молчи, — только и успела выговорить Рината перед тем, как, зажав рот ладошкой, броситься в ванную.

Почти сразу же из-за двери послышался шум воды. Алиса могла бы пойти следом, но не пошла, вместо этого она направилась к своей постели и окинула взглядом ещё неразложенные по полочкам шкафа стопки одежды. Перелет был недолгим, и все же ей хотелось хотя бы немного отдохнуть. Но годы самостоятельной жизни в общаге приучили её к порядку, и она намеревалась для начала разобраться с вещами. Из ванной по-прежнему доносился шум текущей воды, но думать о чужих проблемах у Алисы желания не было. Отогнав от себя все мысли, она заново сложила футболки и майки, отнесла их в шкаф и, сняв с перекладины плечики, вернулась за свитером.

Пять минут спустя Рината вышла из ванной и, молча забравшись на кровать поверх покрывала, поджала коленки к груди. Уткнулась в подушку и затихла. Алиса, стараясь не обращать на неё внимания, продолжала раскладывать вещи. Убрав свитер, она взяла с постели платье и бережно повесила его рядом с ним, потом отнесла в шкаф стопку брюк и мелочи, вроде нижнего белья и носков. Практически вся одежда была выдана экипировщиком сборной. Перчатки, обувь… Предусмотрены были даже такие мелочи, как резинки для волос в цветах российского триколора. Алиса бережно повесила парадный пиджак и, закрыв дверцу шкафа, на секунду задержала пальцы на гладком дереве. Несмотря ни на что, она тут. И пусть этого недостаточно, но она тут, на первых в истории России зимних Олимпийских играх. Не так уж это и мало…