Жена байкера - страница 20

В моем горле застрял ком…. Мне было очень тяжело это слушать. От одной мысли, что Макса могло и не быть, желудок скручивало, словно от удара под дых! Свинцовый осадок наполнил сердце, загоняя желание задавать вопросы куда подальше. Немного ободрял тот факт, что я была рядом, и я боролась за его жизнь….

— А дальше…? — спросила я сдавленным голосом.

— Операция прошла успешно. Он пошел на поправку, но находился в интенсивной терапии еще несколько месяцев. После такого… я впервые задумался о своей жизни и своих поступках.

Я выдохнула, мне было легче от мысли, что мучения Макса длились не долго.

— И тогда… мы начали встречаться? — предположила я.

— Нет. Макса выписали и наши пути разошлись. Хотя ты уже тогда меня зацепила, и думаю…, это было взаимно. — Он слегка улыбнулся, и серые глаза потеплели. — Иначе я не могу объяснить, почему ты решилась помочь мне, когда я обратился к тебе спустя какое-то время.

— Помочь… в чем?

Абель прошелся по мне сомнительным взглядом, прежде чем ответить:

— Рок был ранен…, он… неудачно упал с мотоцикла. — Произнес он отрывисто, а я невольно напряглась, чувствуя, что он что-то недоговаривает. — У нас были проблемы со страховкой, и мало времени. Нужно было что-то решать. Я обратился к тебе без каких-либо надежд, но ты согласилась помочь. Рок до сих пор считает себя, обязанным тебе…

Я вскинула брови, удивляясь своей смелости. Словно он говорил о другой девушке, а не обо мне. Я конечно, никогда не была трусихой, но всегда жила… правильно. Уважала законы, и жила по уставу, будь то университет или школа…

— Не похоже на меня… — произнесла я вслух.

— Время меняет людей. — Сказал он просто. — Конечно, ты настаивала на госпитализации, боялась, что не справишься, но… ты выходила его, ты помогла.

Его глаза были где-то далеко, от нахлынувших воспоминаний. В голове пронеслась мысль, что он восхищается той Элией… ее храбрости, отдаче и чертам которые сейчас были мне не присущи. И было бы глупо отрицать, что меня огорчало понимание — теперь я другая! И его восхищение не относится ко мне… Подавленная неприятными мыслями, я отвернулась к стене, делая вид, что изучаю очередную надпись. В кармане Абеля завибрировал сотовый. Он взглянул на экран, и бросив короткое «Я сейчас», направился к выходу из пещеры. Я слегка кивнула, вернувшись к надписи на Латыни. Мой разум упорно воссоздавал картины прошлого перед глазами, связанные с этим мертвым языком, который в свое время мне очень тяжело давался. Я устала отгонять эти навязчивые воспоминания, и первый раз просто расслабилась, позволив себе заглянуть в забытое….

«7 лет назад…

Внушительных размеров библиотека занимала целый корпус при университете. Потерявшись среди многочисленных стеллажей, я задержалась в отделе лингвистических словарей. Медленно проходя вдоль полок с многочисленными книгами, я растерянно всматривалась в названия, которые были практически одинаковы. Задержавшись на одной довольно плотной книге, которую я скорее выбрала по цвету, чем по наполнению, я взяла ее в руки, чувствуя тяжесть гранита науки. «Латинско — английский словарь» — прочитала я на скучной, темно-зеленой обложке. Поджав губы и сомневаясь в толковости своей затеи, я открыла словарь на первой попавшейся странице. Это были слова на букву «М». Мне сразу понравился шрифт, комфортный для глаза, удобная транскрипция и незамудреное пояснение. Я остановилась на слове — «miratrix, icis f — удивляющаяся, поражающаяся или восторгающаяся», когда теплое дыхание коснулось моего уха.

— Привет любимая…

Я вздрогнула от неожиданности, резко обернувшись к смеющимся, карим глазам своего парня.

— О Господи, Тим… ты напугал меня! — накинулась я на него.

Он улыбнулся еще шире своей обольстительной улыбкой, и я не смогла сдержать своей в ответ. Тим сдержано коснулся моих губ, в приветственном поцелуе.

— Боюсь спросить, что ты тут забыла?

— Сама не знаю…, ты же в курсе, у меня проблемы с Латынью. Надо же с чего- то начать!

Он скептически глянул на забитые полки, а я прошлась по нему взглядом, отмечая, что снова любуюсь своим апполоном. Отросшие, вьющиеся волосы темно-каштанового цвета, были небрежно взъерошены. Черная майка облегала спортивную фигуру, подчеркивая его ровную осанку и плоский живот. Очерченные брови обрамляли темно-карие глаза с длинными ресницами, делая взгляд необычным и притягательным…

— Так ты до старости будешь тут торчать! — констатировал он, усмехнувшись, и мое полувлюбленное лицо, сменила недовольная гримаса.

— Да ну тебя… — буркнула я, уткнув нос в словарь.

— Ego auxiliatus sum tibi.* — произнес он на чистом, Латинском.

Я посмотрела на него, примерно понимая, что он предложил мне помощь.

— Что…? — переспросила я все же.

Его лицо было серьезным, когда он приблизился вплотную.

— Sed prius…, ut youll 'animadverto ut hic…** — произнес он бархатным голосом.

Мои губы медленно растянулись, а глаза сузились.

— Эй…, я не настолько плохо знаю Латинский! — произнесла я, остепеняя его за непристойное предложение.

Он рассмеялся и не давая мне опомниться, выхватил словарь из моих рук одновременно притянув к себе. Прижав меня к стеллажу, он быстро оглянулся по сторонам, прежде чем накрыть мои губы в настойчивом поцелуе. Мое тело мгновенно откликнулось на его ласки, но разум оставался в ясности.

— Тим… ты что серьезно…!? — произнесла я приглушено, сквозь поцелуй.

Ничего не ответив, он положил руку на мое бедро, и она мягко поползла вверх, задирая юбку летнего платья.