Приверженная - страница 12
— Прости. Не хотел тебя смущать. Ты же понимаешь… Это, — он указал пальцем на эрекцию под плавками, — от меня не зависит. Природа сама выбирает…
Цирк вокруг резко мне надоел! Все не просто казалось фальшью, а театром идиотов. Абрамов задумал что-то, о чем говорил его горящий взгляд, но учувствовать и подыгрывать я была в настроении.
— Уверенна, дом напичкан камерами и подслушивающими устройствами. — сложив руки на груди, я подняла полотенце и кинула его мужчине, отвернувшись. — Решил так грязно показать Шакалову свое к нему отношение?
— Во-первых, камеры и прослушки если почти везде. Кроме, как известно, этой ванной комнаты. — внезапно я ощутила дыхание на шее и теплую руку, скользящую по моему животу, а также низкий бархатный хрип: — Во-вторых, я по-прежнему люблю своего брата. Не одобряю? Да. И считаю угрозой. Ну, а в-третьих… — Абрамов резко притянул меня к себе, заставляя почувствовать спиной каждую его мышцу и эрекцию между ног. Его руки поползли вниз по платью, когда тот почти беззвучно протянул: — Шакалов сейчас занят чем-то более интересным, по имени Анджела, и владеющим всеми техниками его так любимого минета. Как думаешь, она уже успела ему отсосать или у них еще прелюдия?
Сперва тело замерло, словно не веря ощущениям и отвергая происходящее. Парализовало! А затем, услышав полный призрения и холодного сарказма голос Абрамова я просто отшатнулась от него, резко поворачиваясь, чтобы взглянуть в глаза Максу. На меня смотрел совсем другой человек, нежели тот, которого я знала и, кажется, была влюблена. Вместо чувственного глубокого взгляда лишь похоть и лед, вместо дружеской улыбки горящие глаза, порочно бегающие по моему телу.
Рука сама поднялась, чтобы отвесить ему пощечину. И дело было не только в попытке соблазнения. Далеко нет! Он разбил мою хрупкую веру в идеального человека. Я носила ее в руках, как последний кирпичик человечности. Все было разрушено! И лишь вера в странного мужчину Максима Абрамова была жива. До этого момента.
— Ты оказался таким же, как и все. Ничем не лучше Влада. И, знаешь, теперь я вижу, что вы с Кириллом братья. — горько усмехнувшись, я увидела, как тускнеют глаза мужчины, а маска наигранной легкости спадает. Странно… В одну секунду он превратился из легковерного парня в серьезного мужчину, с синяками усталости под глазами и бледной кожей.
— Мы не родные братья! Моя мать ушла к отцу Шакала, когда мне было шесть. — выплюнул мужчина и резко отвернулся, завернулся в полотенце и направился к выходу. — У меня девичья фамилия матери.
В тот момент я поняла, что ошиблась. Это странное чувство поселилось внутри где-то на энергетическом уровне… Максим Абрамов что-то придумал и до моих резких слов все шло по плану. Его поведение, Анджела и даже приставания были частью какого-то странной, но очень продуманной головоломки. И пусть я не понимала ее, но понимала, что являлась его… музой. Чем-то, что заставляет Макса шевелится быстрее, стараться и не опускать руки.
Холодок прошел под кожей, когда я сделала шаг вперед и выпалила первое, что пришло в голову, чтобы удержать его хоть на секунду:
— Почему фамилия матери?
Макс замер в проходе и оперевшись о косяк, протяну тем голосом, который я знала и в который когда-то влюбилась. Взвешенный, спокойный, с легкой хрипотцей, дающей тембру глубину, вызывающую по всему телу волну мурашек:
— Для одного отца я был слишком хорош, а для другого недостаточно. Никто не пожелал иметь в роду такого, как я.
Абрамов снова сделал шаг вперед, бросив что-то вроде: «Ждем тебя внизу», когда я едва слышно прошептала:
— Чтобы это ни было, я не хочу… Не хочу идти так далеко и брать на себя грех.
Я знала, что он поймет меня. Знала, что смысл сказанного дойдет до него именно в том значении, в котором я хотела передать. Но еще знала, что даже если попрошу его все отменить — он не согласиться. Единственное, на что могла повлиять — на детали. А также держать ухо в остро. Каждую секунду своей жизни…
На скорою руку приняв душ и почистив зубы, переоделась в легкое платье в указанной Максом комнате и спустилась вниз. Там, в центре шикарного зала стоял громадный круглый стол полный всяких деликатесов, и лишь стеклянная стена отделала нас от приватного пляжа и спокойного океана.
Анджела сидела за столом почему-то не рядом с Абрамовым, а рядом с Шакаловым. Мужчина что-то увлеченно печатал в своем телефоне, Максим ел стейк с кровью, угрюмо глядя только в тарелку. Пока Шакалов занимался делами, девушка активно ухаживала за ним: накладывала еду в тарелку, застелила салфетку на колени, и даже вилку в руки вложила.
Картина была настолько полной, что я внезапно почувствовала себя лишней. Кто я в их семье? Хотелось развернуться и уйти, как вдруг Абрамов резко поднял взгляд и заметил меня. На секунду его стеклянные глаза превратились в два светящихся озера, а на моих щеках появился румянец, но в следующее мгновение он уже вернул самообладание и громко покашляв, сказал:
— Кристина, мы все ждем тебя. Спускайся…
Не знаю, вопросы какой важности решал Шакалов, но он и не шевельнулся в мою сторону. Его лицо было бледнее обычного, а взгляд настолько сосредоточен, что вот-вот и капилляр на глазу лопнул был, а складкой межбровья можно было раскалывать орешки.
— Ага… Все мы… — закатив глаза, протянула Анджела, лишь мельком взглянув на меня и отвернувшись, когда Абрамов встал и помог мне сесть на мягкий стул рядом с собой.
Мы кушали словно в неловком молчании. Да, Макс что-то рассказывал без остановки, но Кирилл работал, не притронувшись к еде, Анджела со странным интересом рассматривала меня, словно под микроскопов, а я же размышляла над возможным планом Абрамова.
