Приверженная - страница 69
Зимний сад в доме Кристины больше напоминал тропики. Как только я представил ее, растрепанную и сонную, среди пальм и диковинных растений, сразу решил, что лучше дома для нее не найти.
И теперь, пробираясь сквозь домашние джунгли, я с удивлением смотрел под ноги. Очень знакомые розовые листки вели меня в самую чащу, заставляя замереть в самом центре, по середине купола, украшенного белыми светящимися фонариками.
— Привет, — Кристина стояла у наряженной пальмы и цветочной арки в своем красном платье. Ее пайетки отблескивали на прямых солнечных лучах, позволяя девушке светиться, как настоящему ангелу. Она все время нервно заправляла волосы за ухо, гладила рядом стоящий идеальный маленький столик своими ладошками, поправляла на нем белую скатерть, подсвечник и выравнивала тарелки, прежде чем немного сбивчиво пробормотать. — Как раз вовремя! Ты ведь не против, что мы поужинаем тут? Я могла бы приготовить что-то сама, но просто не успела бы…
Кристина
Боже… Главное дышать! Спокойно и уверенно, будто не происходит ничего сверх странного. Будто я не пригласила Кирилла Шакалова на свидание, а он не стоит сейчас напротив меня в костюме и с фиолетовым цветком в руках.
— Присаживайся… — указав рукой на стол, сооруженный в короткое время, я поспешила сесть на место. Но в какое-то мгновение мужчина оказался рядом и поставив цветок в вазу на столе, остановил меня, взяв за руку. — Что такое? Ты не хочешь?..
Черт, как же избавится от этого разъедающего, как серная кислота, волнения? Руки тряслись, как в припадке эпилепсии, легкие жгло, словно после затяжного и изнурительного бега и даже дети не переставая толкались, словно пытаясь привлечь мое внимание.
— Я просто хочу поухаживать, Черничка. — он отодвинул стул, и пока я садилась, тихо прошептал на ухо: — Выдохни. Все идеально.
И действительно, все выглядело идеальным. Тамара Геннадьевна с мужем помогли на скорую руку украсить сад фонариками и принести стол. Я же разбросала лепестки пионов, делая дорожку к столику, а потом сервировала место обеда.
— Я бы хотела приготовить что-то сама, но просто не успела бы так быстро… — зачем-то выдохнула я, хотя можно было бы умолчать. Только вот приписывать себе чужие заслуги совсем не хотелось. — Зато десерт мой! Надеюсь, тебе понравится…
Мужчина молча сел рядом, и уставился на меня, с каком-то безумно подозрительным взглядом. Наверняка Шакалов хотел скрыть это, но я знала его слишком хорошо, чтобы не распознать волнение… Что же, почему от осознания этого и мне стало немного легче.
— Фазана с картошкой и легким салатом? — кивнув Кирилл на тарелку, я нервно улыбнулась и демонстративно подняла вилку. Черт, почему же так неловко… — Знаешь, Вика оказалась очень милой… И хоть подругами мы не станем, я предпочитаю держать ее близко к себе, чтобы иметь возможность просчитать все риски.
Смешок Шакалова приманил мое внимание, и я тут же замолчала, увидев как тот демонстративно разводит руками:
— Моя школа… Ты быстро учишься, Черничка!
— Возможно, жизнь заставила шевелиться быстрее… — поковыряв вилков в тарелке, я отвела взгляд вниз. Кто знал, что беседа будет такой тяжелой и притянутой за уши? Я лишь хотела разрядить обстановку и сгладить хоть часть пропасти между нами с Кириллом. И теперь это странное чувство недосказанности мешало больше, чем можно было вообразить.
— Нет, — резко выдохнул Шакалов. — Нам нужно поговорить. Обсудить все это.
— Я ведь написала, что не собиралась пугать и без того перепуганную помощницу. Просто провела Вику к выходу и тактично намекнула, что без резких оснований ей бы тут лучше не появляться. — сказав последнюю фразу, я тут же покрылась густым румянцем. Имела ли я права на подобное? И что это, если не ревность? Но после поцелуя в спальне Лизы во мне что-то словно рухнуло… Я больше не хотела боли, нервов и предательства. Мне нужен был покой. А Шакалов, кажется, готов был мне его сейчас подарить.
— Мне не важно, что там с Викой. Меня она услышала и это главное. — отмахнулся мужчина. Я видела, как нервно он сжал вилку и как его жевалки играют на фоне отблесков белых фонарей. — Зачем этот ужин? Я должен знать, что именно ты хотела им сказать.
Конкретика — второе имя Шакалова. И я готовилась к этому вопросу, тем не менее ему все равно удалось выбить меня из колеи. Налив себе воды из графина, я нервно осушила бокал и только после этого пробормотала:
— Я устала, Кирилл. Устала бежать, догонять, быть одной и никому не нужной… Ранее я делила мир на черное и белое. Какое-то время это прокатывало и течение несло меня в перед, а потом появился и ты все мои понятия рухнули. — зажмурившись, я прикусила губу, в который раз думая над тем, стоит ли говорить все, что было на душе. Но то, что Кирилл пришел — уже говорило о многом. — Ты изменился. Я чувствую это и вижу. И пусть это не значит, что прошлое забыто, я… Вижу тебя по-другому. Я чувствую что-то к тебе. Не знаю, что это… Не похоже не на что, что я испытывала прежде. И я устала чувствовать себя виноватой за это! Устала корить, ненавидеть и презирать. Кому это нужно? Мне от это не легче! Так что там, в спальне, я заставила себя запереть прошлое на сто замков. Пусть оно будет там… Где-то далеко, куда не достать рукой. — непрошенные слезы появились на щеках, и я подняла взгляд, чтобы оценить настроение Кирилла. Рот его был слегка приокрыт, а дышал он так глубоко, словно воздуха катастрофически не хватало. Его пальцы нервно растягивали ворот рубаки, будто тот его душил, а лицо покраснело и покрылось испаринами. — Я хочу начать с начала. Так, словно мы познакомились вчера. Это решение было сложным и подобного больше никогда не будет. Так что, прошу, не обмани меня и мое доверие. Не сделай так, чтобы я пожалела о своем решении.
