Безмолвные воды - страница 78

– Мэгги, – прошептал я около пяти утра и легонько потряс ее, спящую, за плечо. – Мэгги, проснись.

Она пошевелилась, зевнула, потерла сонные глаза и удивленно приподняла брови.

– Знаю, что еще очень рано, но можно я кое-что тебе покажу?

Она кивнула, и я подумал: а не померещился ли мне ее голос сегодня ночью? Мэгги выбралась из постели, и я повел ее к задней двери коттеджа, а оттуда на причал. Я опустился на дощатый настил, и она присела рядом. Склонив голову и прищурив глаза, Мэгги недоуменно взглянула на меня.

– Пункт шестьдесят седьмой в твоем списке желаний. Увидеть восход или закат солнца над водой.

Легкий вздох сорвался с ее губ, и Мэгги подняла взгляд к темному небу, которое медленно начинало просыпаться.

– Ты по ночам ворочаешься и беспокойно мечешься во сне, – сказала она.

– Да. Знаю.

– Ты тоже просыпаешься в холодном поту? Иногда кажется, будто ты тонешь в воде. И, хотя точно знаешь, что это не так, все равно чудится, что ты снова там?

Я коротко кивнул.

– Да, да. Именно так. Трудно описать словами, что творится в моей голове. Все убеждали меня, что я быстро восстановлюсь, но воспоминания, голоса в моей голове…

– Они настоящие. Голоса. Вспышки. Страхи. Все это реально, Брукс. И как бы ты ни пытался описать это людям, ни разу не переживавшим подобного, они никогда не поймут. То, что с тобой произошло, должно было быть действительно ужасным. Я знаю, как извивается и мечется тело по ночам. Мне известно, что значит просыпаться в холодном поту. Мне знакомы эти ощущения: и это происходит постоянно, каждый день, каждую секунду.

Я опустил голову.

– С тобой такое с десяти лет?

– Да. И именно поэтому я не могу оставить тебя. Мне известно, как страшно начинать все сначала.

– Сейчас я чувствую себя таким идиотом из-за своего поведения… Я эгоист. Ты сталкивалась с этим всю свою жизнь, но никогда не была равнодушной по отношению к другим. Ты никогда ни от кого не отворачивалась. Я так по-свински с тобой поступил, Мэгги. Прости меня.

Она пожала плечами.

– Каждый человек справляется со своей болью по-своему. Я реагировала на свои проблемы по-другому, но это вовсе не значит, что ты должен был реагировать так же. То, что случилось с тобой, нанесло серьезную травму, и я прекрасно понимаю, почему после случившегося ты избегаешь музыки. Ты чувствуешь себя обманутым, ведь единственное, что ты любил, теперь стало недоступным. Но это все придет, Брукс. Ты найдешь свой путь.

– На днях я взял в руки гитару. Она просто стояла в углу комнаты, и я по привычке поднял ее, а потом вспомнил, что не могу играть. Но вместо того, чтобы расстроиться, я просто взбесился. А потом напился, чтобы заглушить боль. Но опьянение прошло, а боль осталась.

– Это будет больно, Брукс. Больно, тяжело и невероятно мучительно. Боль не утихает так долго, что иногда кажется, будто она никогда не исчезнет. Хотя… от этой боли есть своя польза.

– Какая?

– Сила, которую ты находишь в себе, чтобы не сдаваться. Даже если утром ты думаешь, что ничего не получится, к ночи понимаешь, что ты смог. За это я больше всего и люблю жизнь – она продолжается, несмотря ни на что.

– А за что ты меньше всего любишь жизнь? – спросил я.

На минуту она опустила голову, а потом подняла взгляд к небу.

– Несмотря ни на что, она продолжается.

Моя рука лежала на досках причала, и Мэгги пальцами коснулись моих. Мы переплели их и вместе смотрели на пробуждающиеся от сладкого сна небеса.

– Прости, – я прочистил горло, ощущая себя полным дураком. – Прости меня за то, что был так холоден и груб, Мэгги. Ты этого не заслужила. Я просто пытался оттолкнуть тебя, пока занимался самоуничтожением. Мне не хотелось, чтобы ты была рядом, когда это случится окончательно. Я словно стоял по шею в воде и был готов уйти под нее с головой. А потом меня спас твой голос. Мне все еще очень плохо, но я даю тебе обещание. Однажды я уже обещал показать тебе этот мир, и я сдержу свое слово. Не могу поклясться, что у меня не будет плохих дней, но обещаю, что буду сражаться за каждый хороший. Я буду бороться ради тебя, Магнит. Точно так же, как ты боролась ради меня.

– Брукс, ты был рядом со мной двадцать лет. Думаю, несколько тяжелых дней я в состоянии пережить, – она засмеялась, и я влюбился в этот звук. – Кроме того, ты видел мою темную сторону. Было бы справедливо, чтобы я познакомилась с твоей.

– Твой голос, Мэгги… думаю, ты вряд ли догадываешься, что он делает со мной.

Она снова рассмеялась, и я почувствовал, как еще сильнее влюбляюсь в нее.

– Мне всегда было интересно, как будет звучать мой голос. Тебе он нравится?

– Нравится? Да я влюблен в него!

– Он не слишком… – она поерзала на своем месте и сморщила нос, – скрипучий? Или детский?

Мэгги сделала тембр голоса неестественно низким.

– Ночью я стояла перед зеркалом и репетировала соблазнительный тон. Тебе нравится?

Я не мог удержаться от смеха.

– Нравится или нет? – проговорила она, сильно понизив голос и предельно напрягая связки. – Ты находишь этот голос сексуальным. И определенно хочешь меня трахнуть.

– Честно говоря, да. Но этот голос не используй. Ты звучишь так, словно выкуриваешь по пятьдесят пачек сигарет в день.

Она хихикнула и толкнула меня в плечо. Мы смеялись и разговаривали, как будто общение друг с другом без доски для записей было для нас в порядке вещей. Это было так легко. Честно говоря, если бы я мог спокойно сидеть и слушать ее голос всю оставшуюся жизнь, то был бы счастлив.

Когда солнце начало подниматься, Мэгги придвинулась ближе ко мне.

– Ты сегодня в порядке, Брукс? – прошептала она, посылая озноб по моему позвоночнику, ведь этот самый вопрос я сам задавал ей почти каждый день ее сознательной жизни.