Жена Кукловода - страница 83
Вздохнув, будто печалясь о горькой судьбе мира, со своей лежанки спрыгнул Дарик. Процокал когтями по паркету, не спеша потрусил в прихожую. Значит, сейчас придет Руслан.
Удивительно, как пес определяет момент возвращения мужа домой? Ни разу не ошибся.
Людмила оглядела комнату: убедиться, что все на своих местах. Порядок в доме что-то вроде религии. Вышла в коридор, услышала, как хлопнула внизу дверь, что ведет из гаража. В зеркале отразился ее черно-белый фотопортрет на противоположной стене. Сколько ей на этой фотографии? Двадцать? Или девятнадцать? Высокая прическа — с начесом, «стрелки». Лукавая улыбка прорывается сквозь напускную строгость, а глаза смеются. Удачный ракурс.
Людмила мельком посмотрелась в зеркало, поправляя прическу, улыбнулась себе, другой, молодой и беззаботной.
Шаги по лестнице. Дарик замер, метет хвостом, не отрывая глаз от двери. Воплощение радостного ожидания.
Руслан появился вместе с запахом дождя и умирающей листвы. Портфель привычно устроился на полке, плащ устало повис на крючке вешалки.
— Здравствуй, Милочка.
Холодные губы на щеке и теплое дыхание с легким ароматом кофе. Он всегда по дороге домой пьет кофе в «Кофе-хаус». Эспрессо. Двойной. Без сахара и с лимоном.
Людмила провела ладонью к его щеке, замерла от легкого покалывания едва заметной щетины.
— Устал? Ужин через двадцать минут. Как день?
Он что-то ответил. Смысл слов не важен, достаточно его голоса. Привычно среагировала, впитала родной тембр. По телу начало разливаться тепло, будто ее согрели солнечные лучи.
— Как самочувствие?
— Хоть завтра в космос! Хватит лени, пора на работу.
Мы бодры, веселы…
— Я против. И не спорь со своим лечащим врачом!
Не сработало. Опять включил доктора. Вечная забота, навязчивая, удушающая. Спорить бессмысленно. И пока нет на это сил.
Она поспешила на кухню. Голодный муж пришел с работы. Зачем еще нужна жена?
Ровно через двадцать минут — они снова вместе за ужином, в столовой. Волосы еще влажные после душа, простая серая футболка и свободные спортивного кроя брюки. Так он выглядит ближе, роднее. Раздражение немного отпустило.
На столе ярко-желтые герберы — солнечные зайчики, непонятно откуда взявшиеся этим сумрачным вечером. Людмила не признает других цветов — только желтые. Большие напольные часы сухо отсчитывают секунды. Короткие, ничего не значащие фразы заполняют неспешно текущее время. Все как всегда. Ничего не меняется.
Загрузив грязную посуду в машину, Людмила устроилась в любимом кресле. Дарик тут же улегся у ног. Протянула руку к ноутбуку — весь день в голове вертелась идея: «Как чувствует себя черепаха без панциря?». Хорошая запись для блога. Теперь буквы затаились в груди, царапаются и просят выпустить их на просторы Всемирной паутины. Такая приятная внутренняя щекотка. Да и френд-лента не читана, комментарии не отвечены. Блог — то, что дает ей силы, энергию, радость. Там цветет ее Подсолнух. Там понимают и сочувствуют. Там она настоящая. Живая.
Но Людмила решительно захлопнула ноутбук.
Руслана раздражает, когда она при нем сидит в блоге. То ли ревнует к поклонникам, то ли немного завидует. А так не хочется разрушать гармонию. Тихое семейное счастье. Как в рекламном ролике. Но лучше уж так. Малейший негатив со стороны мужа — и опять придет боль. Людмила пока еще не готова к этой встрече. Безоружна, беззащитна. Как та самая черепаха без панциря. Читатели подождут.
Людмила взяла книгу с подоконника, раскрыла. На пол с тихим шелестом упал сухой лист клена, вложенный вместо закладки.
Теплые руки легли ей на плечи, и она склонила лицо, потерлась щекой, ластясь как кошка. Его руки как всегда пахнут йодом. Руслан зарылся лицом в ее волосы. Черный ирис и магнолия. Его любимый запах.
Потом посмотрел на обложку, нахмурился:
— Рубина? «Синдром Петрушки»?
Едва уловимое раздражение Руслана царапнуло по нервам, обожгло мелкими брызгами кислоты.
— Опять купила обычную книгу… Я же подарил тебе ридер.
— В электронной книге нет души. Рубину надо читать на бумаге. И я никак не могу с ним подружиться, с этим ридером. Он живет своей жизнью!
Руслан посмотрел укоризненно, коснулся губами ее волос. Потом отошел к большому угловому дивану у стены, включил телевизор. Дарик потрусил следом, положил голову на колени. Людмила обернулась и засмотрелась, как сильная рука мужа погладила лобастую голову пса, черную шелковистую шерсть на ушах и загривке. Теплое дуновение — его нежность. К собаке…
Резко выдохнула сквозь зубы. Опять эта тупая боль в груди…
Руслан тут же поднял на нее встревоженные глаза.
— Опять? Сейчас обезболим.
Снова наш добрый доктор Айболит… Святая вера — любую боль можно снять уколами.
— Все хорошо. Не нужно. Я пойду спать, устала.
— Помогу…
Решительно отстранила его руку.
— Я не инвалид!
В спальне Людмила села перед туалетным столиком, вынула шпильки из прически. Темно-русые волосы, с едва заметными седыми ниточками рассыпались по плечам. Некрашеные, она не собирается скрывать свой возраст. Руслан — у нее за спиной, прислонился к косяку двери и, склонил голову, наблюдая, как она не спеша расчесывает волосы, снимает с тонких пальцев кольца. Поймала его ласкающий взгляд — теплые мурашки по спине. Так приятно.
Людмила встала.
— Помоги, пожалуйста.
Руслан подошел, чтобы расстегнуть застежку цепочки.
Потом вдруг прижал ее спиной к себе, а Людмила склонила голову ему на плечо, закрыла глаза от затопившей до самой макушки нежности, такой сильной, что еще чуть — и будет больно. Его пальцы невесомо, едва прикасаясь, спустили с ее плеч шелк халата, и он с легким шелестом сполз к ногам. Долгий взгляд — глаза в глаза. Карие и серые. Они и их зеркальные двойники.
