Жена Кукловода - страница 91
— Какой ты молодец! Просто прелесть! А я думала, ты купишь искусственную.
— Я же помню, что ты их ненавидишь, — улыбнулся Руслан и обнял Людмилу.
— Только она такая огромная…чем наряжать то будем?
— Ну вот, — расстроился Руслан, — елочных игрушек в списке не было! Ну да ладно, завтра Антошку встречать поедем и купим.
— Точно! — Людмила вспомнила о просьбе подруги. — Заодно подбросим Анну до автовокзала на Обводном.
Руслан посмотрел на жену, потом на Анну — девушка смутилась и опустила глаза. Усмехнулся.
— А ты что, против? — Людмила настороженно заглянула мужу в глаза. — Новый Год — семейный праздник…
— Нет, конечно, это отличная идея — Новый Год с родителями. Ты умница.
Он осторожно коснулся губами виска Людмилы.
Пообедали втроем, и впервые за все время, что Анна жила в доме, за столом не было напряженного молчания. Шутили, смеялись, вспоминали разные истории, бородатые анекдоты казались смешными. А после обеда Людмила решила не ждать до завтра и нарядить елку. Уж очень хотелось увидеть ее в праздничном убранстве. Вспомнила детство, достала фольгу, старые бусы, в ход пошли мандарины, яблоки, орехи, конфеты. А на верхушку проволокой прикрутили соломенного ангела с ажурными крыльями, игрушку, привезенную Татой из Праги.
Елка получилась волшебной. А в сочетании с горящим камином смотрелась настоящей рождественской открыткой.
Не хватало только огоньков. Людмила в азарте собралась было закрепить на ветках свечки для торта, но Руслан категорически запретил.
— Только пожара нам и не хватало. Завтра купим светодиодную гирлянду.
Утром все отправились в Питер, Анну высадили у метро «Лиговской проспект», она пообещала позвонить, как доберется и вернуться к Рождеству. Заскочили в «Галерею», Людмила выбрала самую красивую гирлянду из ажурных снежинок, а Руслан купил две бутылки «Асти Мондоро», за что был обозван транжирой.
До прилета Антошки успели заехать к Людмилиной маме, вручить подарок — увлажнитель воздуха (чтобы ее любимым цветам было комфортно зимой), потом на Разночинную, к Сикорским-старшим, Мария Ивановна загрузила их пакетами с пирожками для внука, банками с вареньем. Руслан ворчал, что теперь вещи Антошки не влезут в багажник и грозился выкинуть все прямо в аэропорту.
В Пулково приехали за целый час до рейса из Праги. Зал прилета был полон разношерстной публики: встречающих с цветами, табличками, таксистов, нагловатого вида теток, предлагающих жилье внаем. Людмила нервничала, что в этой толпе не разглядит сына. Но вот объявили о прибытии рейса из Праги, еще несколько мучительных минут, и вот, наконец, она увидела Антошку, подросшего, раздавшегося в плечах, с рюкзаком и сумкой для ноутбука.
Людмила стиснула в объятиях сына, горло перехватило, выступили слезы на глазах.
— Привет, мам, — смущенно пробасил он, — Я так скучал…
Людмила усадила Антошку рядом с собой на заднее сиденье, хотя он попытался протестовать — хотел рядом с отцом, на переднем. Но выпустить руку сына было выше ее сил, и Антон сдался. Людмила так и держалась за него до самого дома, будто боялась, что он потеряется.
Руслан открыл дверь, и Дарик выскочил навстречу, моментально почувствовав в Антошке своего, поставил ему лапы на плечи и бесцеремонно облизал лицо:
— Дарик! Фу, — выругала его Людмила. Пес послушно отошел и переключил свою бурную радость на вошедшего следом Руслана.
— Ух ты, какой классный! На фотках и по скайпу казался меньше.
Антон присел на корточки перед псом, гладил его по голове, по ушам, а Дарик опять принялся самозабвенно лизать ему щеки.
— Ну вот, ты и дома, — Руслан похлопал сына по плечу, — вымахал то как! Ну давай, проходи, чего в коридоре.
Людмила смотрела на эту радостную кутерьму и тихая радость, почти забытая разгоралась в душе словно свеча.
— Елка! Огромная! Здорово! — раздался из гостиной восхищенный голос сына. — А пахнет как вкусно!
— Голодный! Сейчас, сейчас, — Людмила поспешила на кухню.
За столом Антошка взахлеб рассказывал о своих новых друзьях, о преподавателях и вечеринках, о выставках и студенческой газете. Говорил, что чешский смешной и понятный и он все понимает и почти привык на нем говорить. А если не хватает знаний чешского — все знают английский. Людмила слушала, кивала, отвечала что-то иногда невпопад. На самом деле она просто любовалась своим уже таким взрослым мальчиком и впитывала звук его голоса, будто запасаясь им на время скорой разлуки.
А потом была волшебная Новогодняя ночь. На сказочный, и так засыпанный снегом сад падали все новые и новые белые пушистые хлопья, сияла огнями елка, еле-еле нашли в саду шампанское, что где оно охлаждалось вместо холодильника (Руслан уверил, что так гораздо романтичнее). Вслух считали удары курантов, едва не разбили пробкой люстру.
Празднично и загадочно шуршала блестящая упаковочная бумага, когда они открывали подарки. Дарик, сдвинув страдальчески брови, сидел, наряженный в красную шапку с белым помпоном, и ждал в награду кусочек пиццы. Потом в саду Руслан с Антошкой запускали фейерверки, валялись в снегу, кидались снежками, замерзли и отогревались горячим чаем у камина.
Угомонились под утро, Антошка хотел встретить первый рассвет нового года, но уснул прямо в кресле перед окном. Людмила еле растолкала его, чтобы он перебрался в свою комнату в постель.
Так хорошо ей не было уже давно. Людмила боялась дышать и двигаться, чтобы не спугнуть это счастье, прижималась теснее к мужу и старалась не уснуть, чтобы эта необыкновенная ночь не кончалась.
