Лапочка - страница 74

- Главное, ты сейчас здесь, и ничего не бойся.

- Я стараюсь, Булат, но мне всегда кажется, что сейчас он войдет сюда, и снова будет избивать меня. Я даже без ночника спать не могу и постоянно вздрагиваю.

- Мама с тобой ночевала сегодня?

- Да, мне снился кошмар, н она была рядом, потому я смогла снова уснуть.

- Он пожалеет девочка моя, он пожалеет обо всем что сделал, о каждом ударе и слове. Я обещаю тебе.

- Мне так нравится, когда ты называешь меня своей девочкой. Я сразу чувствую себя чуточку счастливой.

- Ты будешь очень счастлива. Просто нам нужно время, - сообщил я, и взявшись пальцами за подбородок, приподнял, чтобы посмотреть в глаза, которые в последнее время наполнены болью и печалью.

- Я верю тебе, - прошептала она в ответ, и приподнявшись, поцеловала меня в губы.

- Это лучшая награда.

- Он хотел, чтобы я его ублажала, - тихо продолжила рассказ Ангелика, а от услышанных слов, мои руки на ее теле сжались сильнее. В пору кого-то ударить, и желательно, чтобы это была морда Павла, - но я готова была на все, кроме… Господи, кроме этого.

- Что было дальше?

- Булат, может…

- Лика, никаких может, ты должна рассказать мне, чтобы я сам не додумывал! Я понимаю, девочка моя, понимаю, что тебе больно, но я должен знать. А ты пойми, что после рассказа тебе станет лучше. Вряд ли ты захочешь этим поделиться с мамой.

- Точно не захочу, - отрицательно покачала головой Лапа, и закрыв глаза, продолжила: - Он хотел… хотел, чтобы я сделала ему это, - выдохнула она. Ощущал, как колотит ее тело, и гладил, стараясь хотя бы немного успокоить, - он хотел минета. Он силой хотела, без моего желания, Булат! Без моего, - закричала Лика, и открыв глаза, внимательно посмотрела мне в лицо.

Я просто не знал, как сдерживался, но горел желанием лично оторвать яйца недоноску. Убью падлу.

- Он буквально поставила меня на колени и… Я не знаю, должна ли тебе рассказывать об этом.

- Не думай, что после услышанного я уйду, хрен дождешься!

- Я же нужна тебе, любимый, правда?

- Очень нужно.

Кивнул я, и поцеловал ее в висок, снова вдыхая любимый запах.

Анросову будет очень больно.

- Я не хотела этого делать, и навредила ему там. Возможно это оказалось моим спасением.

- Что ты имеешь в виду?

- После этого, он даже не думал о сексе со мной.

- Но измывался физически, - закончил я, боясь на секунду представить, что сейчас ощущает моя девочка.

- Да мне лучше избитой быть, чем изнасилованной. Лучше девственницей умереть Булат, чем быть тронутой таким ублюдком. Я не хотела этого. Не хотела, - забилась в истерике, и носом уткнулась мне в грудь.

- Успокойся, Лапочка, успокойся, прошу. Я знаю, я понимаю тебя. Ты же моя маленькая сильная девочка.

- Он замарал меня. Я больше не та чистая и невинная, я не та доверчивая девочка. Пойми, я больше не та.

- Ты все еще та же. Ты чистая, ты моя девочка, и не смей думать о другом, слышишь? Потому что по-другому быть не может!

- Как же мне отмыться от всего этого? Как?

- Я буду помогать, я. Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня.

- Хочу, чтобы ты был со мной рядом, как можно чаще. Уверена, мне было бы лучше от этого.

- Я понимаю, Лапочка, и постараюсь поговорить с твоим отцом. Он мне доверяет, а я не хочу подорвать его доверие. После всего случившегося, я стал его понимать. Я стал понимать почему он так переживает по поводу нашей близости, и я не могу его в этом упрекать.

- Ты просто тоже прошел тот страх, страх потерять ребенка.

- Мама говорила, что ты подставляла себя под удар.

- Паша, он… когда я просила его прекратить, он говорил, что пойдет к Елене Тимофеевне, сам понимаешь зачем. И угрожал что Мирошку убьет. Я не могла допустит этого. Не могла. Они твои родные, я не хотела, чтобы ты страдал, не хотела, иначе… не знаю, как бы себя потом чувствовала. Этот ублюдок давал нам слишком мало еды, и нам было очень холодно. Я желала только одного, чтобы малыш был сыт и не мерз, а вместе с ним и твоя мама.

- А ты? – спросил я, не понимая, откуда в такой маленькой девочке столько сострадания и заботы.

- А что если бы он как-то им навредил? Как бы потом я с этим жила? Я бы не простила… ведь они мне так же дороги, как и ты. Я люблю тебя, Булат, и я люблю все что связанно с тобой. Я люблю Мирослава, как своего сына, пусть до конца еще и не понимаю, что такое быть мамой. Но надеюсь, что когда мы сможем быть вместе, полноценно вместе, малыш будет называть меня мамой. Если ты конечно только позволишь.

- Я тебе об этом уже говорил.

- Да, но я не хочу, чтобы ты был со мной из благодарности. Мне нужна твоя любовь, любовь, как мужчины к женщине, мне нужно твое желание и верность. Я хочу, чтобы после работы ты возвращался ко мне, а не думал о какой-то однодневке, чтобы развлечься, расслабиться. Хочу быть для тебя всегда желанной. Единственной. И я постараюсь сделать все, чтобы хотя бы… чтобы я не чувствовала себя грязной.

- Знаешь, о чем я хочу тебя попросить?

- О чем?

- Никогда не плачь. Твои слезы меня убивают. Я ненавижу, когда плачет Мирошка или мама, это приносит мне огромную боль. Я не могу видеть, как они страдают, и теперь не переношу твои слезы. Это как ножом по сердцу, невыносимо больно.

- Я постараюсь больше не плакать. Единственное, если ты меня обидишь, я не смогу не плакать.

- Во-первых, не делай из меня идиота, обижать мне тебя хочется в последнюю очередь. А точнее, совсем не хочется. Во-вторых, я разговаривал с твоим отцом, и сообщил ему, что желаю от его Лапочки ребенка.

- Что ты сказал? – малышка ошарашено посмотрела мне в глаза, резко поднявшись с груди, в которую уткнулась носом несколькими минутами раннее.