Разорванные цепи - страница 17

Немного омрачало мое счастье продолжавшаяся ссора с мужем. Первую неделю он ни разу не позвонил, не приходил и не пересекался со мной на работе. В прежние времена я бы сама уже оборвала телефон Алексея, но сейчас не хотела этого, давая шанс все обдумать и исправить. И чем дольше он молчал и избегал наших встреч, ничего не предпринимая в изменении сложившейся ситуации, тем больше во мне зрела уверенность, что я тогда поступила правильно и мне не за что перед ним извиняться. Впервые я пустила ситуацию на самотек: пусть все будет так, как будет. Если на весах жизнь нашего зародившегося ребенка и моя личная, то я без колебаний выберу первое — жизнь малыша. И заплачу за это нужную цену.

Отец еще раз попытался осторожно выяснить у меня, что же произошло у нас с мужем и как долго дочь намерена жить у него. Вот тогда я рассказала о своей беременности, понимая, что скоро всем будет заметно. Что дочь поэтому решила насладиться небольшим отпуском на "вольных хлебах" у папочки на всем готовом.

— Папа, дай мне время разобраться в себе. Ты всегда был против наших отношений с Алексеем, и сейчас я пытаюсь решить для себя, нужно ли мне сохранять семью, перед тем, как в ней появится ребенок. Это очень ответственно, и я хочу все продумать. Прошу, не торопи меня, я же его люблю, так сложно рвать по живому.

— Он тебе изменял?

— Нет, он мне не изменял, ничего такого, но я не хочу ошибиться еще раз, я просто даю ему шанс не разрушать семью. Лучше порадуйся вместе со мной, что вскоре дочь сделает тебя дедушкой и у тебя появится внук или внучка. Хотя, скорее всего внук. Внук, папа, почему-то я уверена, что будет мальчик. Так что, можешь придумывать ему имя. Самое красивое, времени вполне достаточно.

Моя беременность протекала на удивление легко, не было утренней тошноты, которой пугали такие же молодые мамочки, ожидающие, как и я, очередного приема у своего гинеколога. Папа не мог позволить мне наблюдаться в простой районной консультации и мою беременность вел местный светило областного центра матери и ребенка, встречавший меня на плановом посещении неизменной улыбкой и вопросом:

— Как дела у нашей девочки? Что нас беспокоит? Какие вопросы, Полина, есть ко мне?

Когда он первый раз встретил меня вопросом о девочке, я поправила его:

— Вениамин Викторович, у меня сын, я жду мальчика! — на что он рассмеялся и пояснил, что под девочкой имел в виду меня, ведь когда у мамочки все хорошо, значит и плод чувствует себя прекрасно.

А кто родится, станет ясно только после первого УЗИ. Но разве это так важно? Гораздо важнее, чтобы ребенок развивался, как положено и родился здоровеньким, и в этом я полностью была с ним согласна. Было видно, что с первой же встречи у нас с доктором установилось полнейшее взаимопонимание. Именно ему первому я позвонила тем ранним утром, когда проснувшись, как от толчка, с ужасом увидела на простыне кровавое пятно. Приехавшая скорая помощь доставила меня в приемное отделение центра, куда следом примчался мой отец, требовавший объяснить всех встречавшихся на пути медицинских работников, что случилось с его дочерью и ребенком.

Пока меня осматривали в приемном покое, папа метался по коридору, вне себя от беспокойства.

И к тому времени, как к нему вышел мой врач, так переволновался, что пришлось срочно делать успокаивающий укол. Только после этого врач объяснил папе, что ничего особо угрожающего у его дочери не произошло, случилось небольшое раскрытие шейки матки, что и послужило причиной кровопотери, так переволновавшей всех. Но нужно немного полежать на сохранении под наблюдением врачей, поколоть витаминчики, привести тонус матки в порядок, сделать все, чтобы подобное не повторилось в дальнейшем. Так я и оказалась в палате люкс, где и пролежала больше четырех недель. И в этой же палате ощутила первое движение своего малыша, заставившее меня умолкнуть на середине фразы и непроизвольно положить руку на то место живота, где только что двинулся мой крошка.

— Папа, он толкнулся, вот сюда, я это точно почувствовала! Твой внук впервые заявил о себе! Вот тут, да, именно тут!

Как же мы радовались с папой в тот день, именно такие моменты остаются в памяти на всю жизнь.

И в этой же палате произошло мое примирение с мужем после такой затянувшейся ссоры.

Наверное, притупилась моя обида на него за это время, но так захотелось верить в его искреннее раскаяние от необдуманных слов. Может, этому поспособствовала его настойчивость и желание сохранить нашу семью, но из центра я поехала вместе с Алексеем в нашу квартиру. Жизнь потекла по-прежнему руслу. Только теперь я всецело была поглощена собой, тем что происходило внутри меня, всеми теми незаметными изменениями, которые указывали на состояние и развитие моего ребенка. Я научилась распознавать, в каком настроении мой малыш, когда он спит, когда бодрствует, разговаривала с ним, пела песенки и читала стихи. Готовилась к будущим родам, посещая специальные курсы, где училась правильно дышать и успокаивать нервы. В общем, жила жизнью беременных мамочек со всеми гормональными стрессами и причудами в питании.

Меня все меньше интересовала жизнь мужа, уже не обижало, что он все позднее приходит с работы, односложно отвечая на мои вопросы и стараясь побыстрее уйти в свою комнату, ссылаясь на тяжелый день или то, что ему необходимо еще поработать. Нет, он спрашивал о моем состоянии, если надо, бегал в магазин и аптеку, но после той ссоры, что-то ощутимо изменилось в наших отношениях. Может, я просто переоценила свое мнение о нем, стала меньше доверять, или повзрослела, и моя любовь перестала быть слепой, как в первые годы семейной жизни? Все, произошедшее с нами, получилось как сильнодействующее лекарство: спасло от трагедии, не убило, но мою сумасшедшую любовь к мужу заменило на подспудное настороженное ожидание неприятностей с его стороны, я стала понимать, что Алексей совсем не тот человек, каким казался мне прежде. Полюбила его в том возрасте, когда это совсем несложно, — совпало со многими причинами и я была готова влюбиться. Алексей оказался самой подходящей кандидатурой для этой первой любви и я, как в омут с головой, погрузилась в состояние очарования и восхищения, влечения и привязанности, смесь химии гормонов и романтического увлечения. Как в сладкую болезнь души и тела, которая прогрессировала и развивалась день ото дня. Мой диагноз по-английски мог звучать так «fall in love», а формулировке на русский в нескольких вариантах: «Я в него втюрилась», «Я на него запала», «У меня от него крышу снесло», «Он мне мозги поджарил»…