Разорванные цепи - страница 70
— Ты что с волосами сделала, дрянь, отчего они воняют химической мерзостью?
— Освежила в салоне цвет, — растерянно отодвигаясь от меня на кровати, ответила Светка.
Мда… это тебе не яблочный запах волос Полины. Так некстати вспыхнувшее воспоминание об этом аромате, холодной волной окончательно вымыли всю страсть и вожделение из моей крови, заставив заскучавший член опасть на полшестого. Меня буквально затрясло от злости. Сплюнув, я начал одеваться, поднимая свои вещи и откидывая Светкины, если они попадались мне в руки.
Химическая стерва настороженно смотрела на меня, не зная, как реагировать на такое неизвестное ей поведение. Сука, у нее что, шампуня с нормальным запахом нет? Какого х*я я плачу по счетам ее салонов красоты бешенные бабки, чтобы вот так обламываться в самый напряженный момент?
— Олежек, что случилось? — заблеяла эта овца, смотря на меня своими лупоглазыми оловянными глазищами.
Вот почему только сейчас заметил, как она нелепо выглядит с этим своим вечерним штукатурным макияжем, не живым, под рассеянным светом дорогущей люстры, более уместной не в обыкновенной квартире, а в каком-нибудь огромном зале элитного особняка. Повернувшись, оглядел окружающий меня интерьер, словно только сегодня увидев его впервые. Где она подбирала эти безвкусные шторы, на каком колхозном рынке ей шили такие пылесборники? Что за мещанская нелепость? Почему почти такая же по площади квартира у Полины смотрится свободной, наполненной воздухом, светом, настроением, а у этой дуры — захламленным мебельным складом? И какого дьявола опять вспоминаю эту занозу? Я же решил перед приездом сюда, что буду приезжать к ней от силы один, два раза в неделю. Нечего башку забивать ненужной шушерой! Вон, завтра надо с Харанским разбираться, а здесь бабы под ногами мешаются.
— Олежка, ты уезжаешь? Почему, что случилось? Вот так просто меня оставишь?
— Кончай базарить, лучше голову помой нормальным шампунем, ну типа ромашковый, клубничный, какой еще там бывает, а то воняешь каким-то пластиком паленым! Фу, тошнит от тебя! Все, я поехал!
А назавтра случилось то, что мы давно ожидали. Старик Васильев умер, и так, как он был одним из районных смотрящих за городом, вернее за самым хлебным, где располагался центральный рынок, то предстояло решить достаточно сложную задачу — поставить на освободившееся место человека Дмитрия, не дав конкурентам серьезно укрепить свое влияние в криминальном мире города, посредством проталкивания послушной шестерки конкурентов. И хотя мы были готовы к такому развитию событий, день прошел в бесконечных встречах, торгах, переговорах, согласованиях. Каждый норовил урвать кусочек пожирнее под ситуацию, однако, открыто действовать, тем более бросать вызов не спешил никто. Кто-то вполне реально оценивал силы клана и понимал, что борзовать против Смотрящего не в силах, другие заранее выторговывали себе и основному «активу», разные льготы, прекрасно понимая, что захват такого финансово интересного района, может быть расценен, как урон авторитета Смотрящего города. Словом, события могли развиваться в открытом неповиновении решению воров в законе, интересы которых представлял Дмитрий, серьезно нарастивший свое влияние за прошедшие годы не только в городе, но и в регионе. В таком случае, конфликт свернет на более серьезный уровень, появится кровь, жертвы, мы непременно начнем защищать своего «человека на должность», а противодействующим придется понести наказание за уже предпринятые ими действия. «Агнцем на заклании» не хотел быть никто, «криминальщики» прекрасно понимали всю опасность полномасштабной «войны», поэтому предпочитали мирно договариваться. Будем верить, что на этот раз обойдется без шальной стрельбы и жертв, по крайней мере, я на это очень надеялся. Но человек предполагает, а судьба смеется и делает все по-своему. Жизнь обязательно подставит подножку, а потом спросит тебя… было ли трудно удержаться на ногах или нет? Она спросит стал ли ты сильнее? И будь уверен, она еще, бл*дь и проверит это…
Харанский спутал все карты, был обижен на всех и вся, что его опять обошли, еще не навоевался, забыв недавние уроки. Наши предъявы по налету на мою собственность посчитал дополнительным издевательством, унижением на глазах своих людей, — у него от злости просто крыша поехала. И если поначалу он еще сдерживал свой поганый нрав и язык, то, услышав сумму денежных претензий и то, что Дмитрий даже не посчитал нужным «перетереть» его кандидатуру на роль «положенца района», решил опять побыковать, не следя за базаром. А когда я посоветовал ему не прессовать нас, так как это общее желание не только Дмитрия, но и всей местной «братвы» не допустить к власти «Харанских», открыто, по беспределу заявляющих претензии на то, что им не принадлежит, ситуация вышла из-под контроля. В ход пошли ножи, мгновенно появившиеся в руках его пацанов, в основном автоматические зэковские, с фронтальным выходом лезвия, очень подлое оружие, предназначенное только убивать. Сам Харанский с диким воплем: «Уубьююю, сцууууко, бляяяя, щааааазззз!!!» наскакивал на меня, беспорядочно размахивая ножом, и заставляя, мгновенно сконцентрировавшись всем телом, уйти от прямого укола в корпус, скручиванием тела, и лихорадочно обдумывать сложившуюся ситуацию.
Сучий потрох, как же он меня достал своей тупорылостью! Подставить так бездумно своих и моих пацанов под кровь. Ножевая драка — злое, кровавое и уродливое занятие, даже выстрел из пистолета не так опасен, как нож в руках, ничего не соображающего дебила. Порой, вооруженный ножом шимпанзе может случайно ранить вас за пару секунд, не говоря о разъяренных мужиках, наносивших противнику в большей степени случайные удары, так как направление и сила броска, точность его нанесения, зависят от многих факторов. Сколько таких страшных драк я видел на своем веку, участвовал, заставляя тело совершать, отработанные до автоматизма, на уровне подсознания движения защиты и нападения. Резким выпадом Харанский попытался пырнуть меня ножом в живот, при этом верхняя часть его туловища и голова при движении отклонились назад и вбок, следуя за центром тяжести. Уловив начавшееся движение, я резко отскочил и одновременно выхватил свой нож, мгновенно его раскрывая. Это дало прекрасную возможность, не поря горячку, немного продумать удар, поудобнее довернуть с маха руку, и влепить по выставленной голове размашистый удар. Секунда, и Харанский без сознания валится на асфальт у моих ног. Весь наш бой занял не больше минуты.
