Разорванные цепи - страница 72
Но вместо этого — тихий щелчок отворившейся двери и короткий вскрик Полины, и озадаченное:
«Хм!» от Семена. Я, не спеша, повернулся к ним и небрежным тоном спросил:
— Вас что, стучаться не учили?
Несильно хлопнул открытой ладонью по попке секретарши и помог ей подняться:
— Наташа, спасибо, можете идти. Я потом вам позвоню, когда освобожусь, продолжим, милая!
Порозовевшая Наташка, юркой мышкой просочилась между так и стоявшими неподвижно в дверях, Полиной и Семеном, только последний несколько передвинулся вправо, давая пройти секретарше.
— Ну что вы застыли в дверях, как будто раздумали? Проходите, располагайтесь, да поведайте, что так приспичило оторвать меня от работы?
— Хорошая у вас работа, Олег Вячеславович, удобная и все под рукой, в шаговой доступности.
— А тебя что смущает, Полина? Я же не приглашал присоединиться, или надо было? Что ты на Семена смотришь, он большой пацан и прекрасно понимает, зачем я у тебя бываю. Так что, это налагает какие-то обязательства? Да, я привык жить с удобствами, так, как того хочу. Давайте начнем с того, что мне пох*й на мнение окружающих, оно не интересно, не надо меня прощать! Я не раскаиваюсь, и не собираюсь. Вот задаюсь вопросом: почему мне плевать на жизни других людей, а им до моей всегда, есть дело?! На этом и закончим, закрыли тему. Так с чем вы ко мне пожаловали?
Но Полина молчала и смотрела своими невозможными глазами прямо на меня, словно пытаясь решиться что-то сказать. Нет, промолчала, внимательно проследив, как я встаю с кресла, чтобы бесцельно пройти по кабинету. Затем она повернулась к Семену, и спросила:
— Семен, мы можем сейчас уехать?
— Так, стоп! Полина, ты забываешься, я тебя еще не отпускал, откуда такая прыть? Семен, иди, подождешь в машине! Что ты хотела, зачем приехала? — начал задавать вопросы, когда Семен оставил нас наедине. — Соскучилась по мне и готова свои обязанности выполнять? Так вон диванчик стоит в углу, можешь располагаться с удобствами, я только за!
— Какой же ты мерзавец, Олег! За что ты так людей ненавидишь? Я-то тебе где дорогу перешла, что так унижаешь? Многих пялишь на этом диванчике? Или не только на нем? Очень эффективно показал, как использовать поверхности, наверное, как кобель, все в кабинете пометил? И только ли с секретаршей?
— Полина, ты мне сцену ревности решила закатить? — с этими словами я взглянул ей в лицо и резко осекся.
В ее глазах стояли слезы, казалось, что она из последних сил их сдерживает, и если не сдержит, то они покатятся прозрачными жемчужинами, которых мне не собрать. Потому что обидел, задел беспричинно, не захотел выслушать. Ее непролитые слезы — это не признак слабости, это признак того, что в Полине живет душа, в которую она не хотела меня впускать. Слезы — это только эмоции, вот они рядом, но что там в глубине, за ними? Мужчина может вынести все, кроме слез женщины, причина которых — он сам. И, сдерживая их, она щадила меня, а себя нет — маленькая сильная женщина. И читать в этих глазах, с немой мольбой невыплаканных слез, горькую правду о своем поведении, оказалось так неожиданно больно, что весь мой воинственный запал к Полине исчез.
Ну что я привязался к девчонке, вымещая на ней всю усталость и раздражение последних дней?
— Поля? — тихо позвал, внимательно смотря на нее, — так что случилось, зачем приехала?
— Да ничего не случилось, сама себе страхов надумала, сама поверила, вот и приехала их развеять.
Домой я поеду, Олег, а ты работай. Красивая у тебя работа, ей много внимания надо уделять.
С этими словами она прошла к двери.
— Поля, я заеду вечером, и мы все же поговорим.
Вырваться к Полине смог далеко за полночь, скорей всего она давно уже спала, но я хотел удостовериться, что с ней все в порядке. Не буду будить, просто посмотрю на темные окна и поеду к себе отдыхать. Сегодня был вымотан до предела, пожалуй, и лучше, что разговор отложится. Но, подъехав к ее дому, с просыпающейся тревогой увидел освещенные окна кухни. Не спит, бессонница, болезнь вернулась?
Полина открыла дверь с чашкой кофе в руках, в теплом халате и в больших шерстяных носках на голые ноги, которые явно были ей намного велики. Такая домашняя и по-женски уютная, что хотелось вцепиться в нее, как в большого плюшевого медвежонка. Лето на дворе, а она греет руки о чашку.
— Кофе будешь?
— Да я бы и перекусить посущественнее не отказался, покормишь? А ты что так оделась? Болеешь?
— Да нет, просто в последнее время все мерзну, доктор говорил, что это может быть последствием нервного истощения.
Бля, совсем забыл, баран, что ей нельзя нервничать! А я сегодня устроил ей кобелиную встряску! В кого превращаюсь рядом с ней, что со мной не так в последнее время, что косячу, как тупая урка на первом задании? Куда мои мозги уплывают?
Сыто отвалившись от стола, решил заговорить о ее сегодняшнем визите в офис.
— Поля, так зачем ты приезжала?
— Олег, да несущественно уже, но ты ведь не отстанешь?
— Ты правильно поняла, детка, поэтому рассказывай!
— Да особо и рассказывать нечего, сама себя накрутила да тебе помешала. Просто в телевизоре сегодня увидела «Криминальные новости нашего города», а там сюжет о том, что два клана — Харанский и Воскресенский, четыре дня назад на очередной сходке сошлись в ножевых разборках. И много пострадавших, даже ранены оба лидера группировок. А так, как ты давно не появлялся, то и подумала, что тебя тяжело ранили. Семен сказал, что ты на работе, я спрашивала про тебя, но он ничего не говорил. Решила поехать, чтобы самой убедиться, что ты в порядке. А ты очень даже в порядке, если секретаршу по полной обхаживаешь!
