Разорванные цепи - страница 76
— Ты не умеешь обращаться с женой, вот поэтому она и не осыпает тебя денежным дождем!
Лешик, да устрой ты ей романтический вечер со свечами и ванной с лепестками роз! Ты же такой у меня красавец шикарный, перед тобой же бабы сами ноги готовы выше плеч задирать. Ну, Леш, я такую голубую норку себе в салоне присмотрела, хочу эту шубку. А в Дубаи ты на Новый год обещал, не со своей же мымрой встречать будешь? Или ей и подарок присмотрел? — злилась Марго, выговаривая любимому за его оплошности.
— Злыдня ты, Марго. На твоем счету на десяток шуб лежит, а тебе все мало. Что ты злишься, знаешь же, что мне никто, кроме тебя не нужен. А вот ты точно погуливаешь, не зря же исчезаешь на недели. Думаешь, я не знаю, что ты с Вахибом опять мутишь время от времени, стерва похотливая. Дождешься, пришибу обоих, если застану!
— Лешик, что ты придумываешь? Сам виноват! Ты мне обещал, что детей у вас с Полькой не будет и что? Вон, растет мальчишка! А ты думал, как мне больно на него смотреть? Он твой, несмотря ни на что, а я не могу тебе ребенка родить. И думать вечерами, что ты с ней в постели кувыркаешься, это как? Годы идут, ты завяз в браке, конца-края не видать. Еще лет пять, и я старухой буду не первой свежести. А Вахиб замуж зовет, да еще и при деньгах.
— Ты прекрасно знаешь, что это деньги не его, с общака много не поимеешь, да и по краю постоянно ходит. Он же шнифер, возит «греф по воровской дороге» не первый год. Все до поры, слишком большие деньги таранит в зоны, как бы башки не лишиться, никакая охрана не спасет. Не нужны тебе такие знакомства. Пора завязывать все, да и боюсь я, Синягин не зря потихоньку роет, придушит нас по-тихому, да закопает. Думаешь, не знает про нас с тобой, у него нюх, как у зверя, в последнее время смотреть стал страшно, как на сырой кусок мяса. Плюнуть, да за границу рвануть, неспокойно на сердце.
Чувствовал себя виноватым, если бы не моя ошибка и рождение Егорки, то не познакомилась бы Марго с Вахибом, одним из перевозчиков общаковских денег в тюрьмы страны. Но мы оба знали, что я прощу ей все, все ее временные загулы и капризы, да и как ревновать, будучи самому женатым. И хотя она уверяла, что больше с ним не общается, я знал, что это не так. Ревновал и злился, но сделать ничего не мог. Поэтому, когда поздним вечером раздался звонок и Марго, пытаясь сдерживаться от прорывавшихся слез, попросила срочно приехать и помочь ей выпутаться из происшедшего, рванул без лишних разговоров в приморский городишко, где отдыхала в обществе страстного кавказского мачо моя ветреная королева. Оказалось, что в одном из номеров местной гостиницы, где проживала парочка, у Вахиба от передозировки героина остановилось сердце и он благополучно «отбросил копыта», а по-простому — умер. Мы крепко влипли, хорошо, что никто этого пока не узнал, Марго сидела как мышка, да и зарегистрировались они под чужими именами. Проживающего народа было мало, курортный сезон еще не наступил.
Ранним утром, когда самый сон, скинули труп со всеми предосторожностями с балкона второго этажа, а потом, затолкав в покрывале в багажник машины, отвезли подальше от города, чтобы сбросить с обрыва, в глубокую воду. И вроде сделали все без свидетелей, но ворочалось опасение, что Вахиба будут обязательно искать, не пропадают без следа такие знаковые люди.
Одна надежда, что они здесь не засветились и первый раз отдыхали одни в этом городишке.
А еще через два месяца меня вызвал к себе в кабинет тесть и, бросив на стол объемную папку, сказал только одно слово: «Читай!»
И я читал, холодея от страха, перелистывая лист за листом все досье на меня и Марго, описывающее все наши малолетние подвиги и набеги, а потом и постарше, уже после переезда в другой город. Здесь были и рассказы, написанные корявым почерком бывших наших подельников, членов других групп, тех, кто когда-то промышлял с нами криминальным ремеслом.
Кто-то очень постарался, собирая весь этот компромат. Его бы хватило, чтобы без проблем надолго засадить нас с Марго в тюрьму. Но самое главное было в конце папки. Всего три небольших бумажки, но прочитав, почти явственно услышал, как в крышку моего будущего гроба забивают молотком многочисленные гвозди. Объявление воровской сходки авторитетов о розыске Вахиба, предполагаемые приметы на Марго со слов администраторши гостиницы, и то, что к розыску со своими людьми подключился родной брат Вахиба.
— Если бы не Полина, придушил бы обоих, не задумываясь. Ты что же, считал, я не знаю, что так называемая закадычная подружка Полинки, по совместительству является еще и твоей любовницей? Или о твоих малолетних подвигах? Знал, с первых же месяцев вашего брака знал!
Но дочке не хотел жизнь ломать. Она тебя, козел, любила. А ты ее на шлюшку дешевую променял.
Но я надеялся, что тебе все же хватит ума не влезать с головой в дерьмо. Видимо, польстил, — мозгов нет и думать нечем. Значит, разговаривать с тобой не о чем. Считай, что вы оба трупы, только еще бегающие, суетящиеся. Но это ненадолго. И мне даже не придется встревать, тебя уголовники пришьют, когда найдут. А найдут обязательно, считай уже нашли. Только вот не хочу, чтобы мою дочь и внука это коснулось. Ты хоть понимаешь, что эти типы мстят за смерть своих всем, и их не остановит ни то, что под раздачу за тебя, мразь, попадет твоя семья, невинная женщина с ребенком? А если брат за убитого вендетту объявит? Ты, подлец, об этом думал?
Короче, говорить много с покойником не буду, с сегодняшнего дня месяц тебе на все, чтобы по-тихому исчез из нашей жизни. Разведешься и пи*дуй со своей сучкой на все четыре стороны. И чтобы после, ничего о тебе не напоминало. Все, закончили разговор, время пошло!
