Сдаться ты всегда успеешь - страница 32
В семнадцать часов я, наконец-то, расслабленно вздохнул, день выдался суматошным, и сейчас я, довольно потянувшись, быстро покинул офис, мечтая скорее оказаться рядом с любимыми людьми. Надев куртку, я рванул к машине, прогрел ее и, вырулив на дорогу, поехал в сад за сыном и девушкой. Уже не терпелось увидеть их, сказать, как соскучился, и просто обнять, наслаждаясь любимым теплом.
- Плиехал, - громко прозвучал голос Мишки, когда я вошел в группу с названием «Солнышко».
- Привет, родной, - поприветствовал сына, поднимая на руки и целуя в нежную щеку.
- Привет, - негромко произнесла Маша, подходя к нам. Я наклонился, оставляя поцелуй на ее горячих губах, и спросил.
- Заждались?
- Да, - ответил сын, крепко обнимая меня за шею.
- Да, - немного улыбнулась девушка, подтверждая слова ребенка.
- Тогда одевайтесь, сейчас заедем в супермаркет, а потом я буду готовить для вас вкусную пиццу. И возражения не принимаются, - тут же поспешил добавить, чтобы Маша не успела отказаться.
- Писа, - довольно произнес Мишка слово «пицца», от чего мы звонко засмеялись и принялись вдвоем одевать малыша.
Выходя из садика, я понял одну вещь - Маше точно нельзя находиться дома и погружаться в свои мысли, иначе можно увязнуть в проблемах и забыть, что такое - радоваться жизни. Она отвлекалась, находясь в обществе детей, и это радовало, ей идеально подходила выбранная профессия.
Накупив продуктов, и выйдя из магазина, мы направились к машине, Маша держала за руку Мишутку, а я шел немного позади, неся в двух руках пакеты. Они весело о чем-то переговаривались, вернее, Маша рассказывала моему сыну какую-то историю, а я даже не понял, когда они остановились, и едва ли не врезался в напряженное тело девушки. Инстинктивно она отвела рукой в сторону ребенка и сама начала пятиться назад, практически врезаясь в меня. Чтобы понять причину заминки, я выглянул из-за ее спины и наткнулся на мерзкую ухмылку Григория, который с презрением переводил взгляд с девушки на Мишу.
ГЛАВА 14
Антон
- Маша, бери Мишку, и идите в машину, - строгим голосом сказал я, поставив пакеты на землю и протягивая девушке ключ, вытащенный из кармана.
- Но, - неуверенно начала она, по всей видимости, не желая оставлять нас одних.
- Я сказал, идите в машину, - более резко приказал, и она, покорно кивнув и забрав ключ, подняла Мишутку на руки и неуверенным шагом направилась к авто.
- А зря ты ее отослал, так интересно было за вами понаблюдать. Эту девку ничему жизнь не учит, - ехидно произнес Григорий, основательно портя мое настроение.
- А тебя чему жизнь учит? Где твой ребенок? - не выдержал я, не собираясь слушать глупости в адрес Маши.
- Не твое дело, где мой ребенок, за своим следи, а то эта стерва околдует твоего сына, и глазом не успеешь моргнуть, как он будет сидеть и скучать за ней. А Машка обязательно его бросит, - продолжал кидаться словами урод, которому на самом деле плевать на свою дочь и ее душевное состояние.
Последние слова меня жутко взбесили, и я тут же схватил п*донка за куртку, дважды заезжая кулаком в его наглую морду. Он согнулся, а его барышня, до этого тихонько смотрящая за происходящим, взвизгнула и принялась осматриваться по сторонам, видимо, в поисках хоть какой-то помощи. Я же, наклонившись, прошептал так, чтобы только он мог расслышать мои слова:
- Еще раз услышу из твоего гнилого рта что-то подобное о Маше, ты вообще без зубов останешься, понял? И впредь, не перекладывай свои грехи на других, я знаю правду, и никогда не поверю в твои слова, - а после, я вывернул ему руку так, что он заскулил, как собачонка.
- Больно... - простонал мужик, пытаясь вывернуться.
- Что же ты за охранник такой? Даже защищаться не умеешь, - подметил я, вспоминая слова Маши о профессии этого неугомонного.
- Да, больно же...
- Ничего, иногда физическая боль слабее моральной.
- Су*а! - воскликнул он снова, когда я еще сильнее надавил на руку и резко отпустил.
- Забирай свою жену, и не смей появляться на горизонте, а если я узнаю, что ты причинил боль Насте, то, обещаю, лишу тебя родительских прав,- а затем, не слушая ответа, подхватил пакеты с земли и направился к своей машине.
Поставив покупки в багажник авто, я молча уселся на водительское сиденье, тяжело вздохнул и завел двигатель, прогревая его. Только такие уроды, как Гриша, могут портить настроение, еще и так не вовремя.
- Антош, прости меня, - послышался тихий голос Маши с заднего сидения, и я почувствовал легкое касание руки к моему плечу.
- За что? - обернувшись, спросил, не понимая, за что она извиняется.
Маша грустно посмотрела на меня, а я перевел взгляд на притихшего сына, который с удовольствием накручивал на палец рыжую прядку волос. Эта картина вызвала у меня улыбку, и я с нежностью посмотрел в лицо девушки, но так же по-прежнему ждал ее ответа.
- За эту сцену, - едва слышно ответила она, и взялась за пальцы моего сына, до этого сжимавшие пряди ее волос.
Я нахмурился ее ответу и, протянув руку, приподнял подбородок, желая, чтобы Маша посмотрела в мои глаза.
- Тебе не за что просить прощения, запомни это раз и навсегда. В случившемся нет твоей вины, - отчеканил каждое слово и, наконец-то дождавшись хоть какого-то подобия улыбки, добавил. - Ну, что, поехали пиццу готовить? Да, Мишутка?
- Пису, - довольно подпрыгнул сын и звонко хлопнул в ладоши, вызывая улыбку на наших устах.
Приехав домой, Маша с Мишуткой отправились в душ, а я решил не откладывать приготовление, и тут же прошел в кухню. Разобрав продукты и убрав ненужные, принялся нарезать ингредиенты, пока тесто замешивалось в хлебопечке. Вскоре ко мне прибежал сын, довольно хохоча и пританцовывая, и нескладными словами попросил у меня чая. Я же понял, что теперь его всегда будет купать Маша, ибо Мишка теперь не захочет обычных купаний с отцом.
