Контракт стервы - страница 16

Отец не замечал Роберта, не строил на него планов и не пытался переубедить в выборе профессии. Казалось, Сатана вычеркнул сына из жизни как бракованный продукт.

Роберт был очень популярным парнем в гимназии, учился хорошо и ненавидел «Константу». Любил он только Фрэнки, «Тару» и музыку.

— Привет, — он обнял Фрэнки, как котенка, и взлохматил ей волосы. Благо, что высокий, метр девяносто. — Ты на панель собралась?

Фрэнки вмазала ему сумочкой по плечу и вовремя вспомнила, что не имеет права разглашать информацию о контракте. Врать брату было странно, противоестественно.

— Решила найти себе парня.

— В таком виде ты его найдешь только на одну ночь, сестричка.

— Отстань. Вон, Боря идет… А с кем это он?

Брат выругался и шикнул на ухо:

— Не могла предупредить, что она с нами будет?!

Оказалось, Боря привел с собой младшую сестру, которая училась с Робертом в одном классе. Боря часто упоминал о ней, но встречаться с той Франсуазе не доводилось.

— Привет, — мелодичным голосом поздоровалась девушка. — Меня зовут Юля.

— Привет, — сухо ответила Фрэнки, состроив лицо стервозы и вызвав недоумение на лице Бори.

Гурьбой все направились в ресторан.

— Франческа, ты выглядишь… анатомически, — скептически похвалил друг, когда Фрэнки сбросила короткое пальто, чтобы оставить его в гардеробной. — Никогда не видел столько тебя.

— А ты выглядишь кошмарно, — ответила она, рыдая про себя. — В ресторан все же пришли, а не в общагу к провинциалам.

Боря от удивления не нашелся, что ответить, а его сестра закашлялась.

— Еще и больную сестру с собой привел, молодец.

Боря нахмурился. Роберт тоже.

— Детка, если у тебя скоро красные дни календаря, то это твои проблемы. Я могу и уйти, вместе с документами.

Фрэнки расстроилась и взяла Борю за руку.

— Помолчи уже, идем.

Столик был забронирован заранее, в отдельной кабине, у которой даже дверь имелась; перегородка тонкая, громкие голоса соседей слышны, но если говорить шепотом, то можно и посекретничать.

Они прошли в кабину. Черно-бардовый диван дугой вился вокруг столика, на котором в теплом свете зажженной свечи мерцали хрустальные бокалы. Тихая спокойная музыка из фильма «Амели» доносилась из динамика, встроенного в стену.

Боря запоздало фыркнул, так и не ответив на грубость, и ободряюще подмигнул сестре, Юле. Та улыбнулась и присела на краешек дивана, напротив Роберта, заправив русые волосы за ухо. Фрэнки обратила внимание на то, какие красивые у девочки руки, и вообще она милая. Бледновата, правда, зато большие глаза сразу выделяются.

А вот Роберт слишком резко взял меню и раскрыл его, едва не порвав, и вообще он даже не поздоровался со знакомой, продолжая ее игнорировать.

Но вот настал момент искаженной истины: официант подошел и поинтересовался, какие напитки принести.

У Фрэнки пересохло во рту от сожаления. Очень не хотелось обижать человека. Но пришлось набрать побольше воздуха в легкие и выдать заготовленную фразу:

— Замените мне бокал.

Она понадеялась, что официант молча выполнит требование, но он, естественно, поинтересовался, в чем заключается недовольство.

— Нищеброд, вот вы кто, поэтому и отпечатков на бокале не видите. У вас дома, наверное, только глиняные кружки, как в Средневековье.

Официант разволновался, явно расстроенный и оскорбленный, и молча унес бокал.

Фрэнки покраснела, но она специально наложила свой самый лучший тональник, под которым кожа может хоть позеленеть, все равно незаметно.

На нее уставились все. Первым заговорил Роберт:

— Не понял. А что случилось? — Голос у него был низкий, глубокий и участливый.

— Ничего, все прекрасно. Только жизнь — дерьмо, и официанты своей работы не знают.

Боря застыл на пару мгновений, потом подвинулся ближе к сестре и с наигранным весельем поинтересовался:

— Юла, ты выбрала, что будешь заказывать?

Та кивнула и ткнула пальцем в строчку меню.

— Родители попросили сестру из школы забрать сегодня, у нее до репетиции еще два часа, решил время убить здесь.

Ну вот. Значит, Боря почувствовал себя не в своей тарелке, раз начал оправдываться.

— Чаевых я не оставлю, — выпалила Фрэнки.

— Ты точно в порядке? — уточнил брат, а она потянулась к сумочке, порылась в ней и воскликнула:

— Кто украл мои деньги?! Ни карточек, ни налички. Боря!

Тот аж подпрыгнул на месте, его черные глаза под светлой челкой недобро загорелись.

— Что, Франциска?

— Ты сидел рядом со мной, а потом передвинулся. Ты подсел на наркоту, да?! Ты украл мои деньги!

«Господи, прости, пусть отсохнет мой язык!»

Боря медленно поднялся, достал из своей фирменной сумки документы и положил их перед Франсуазой.

— Я сыт. Юла, мы уходим. А ты, Уварова, позвони мне через неделю, когда успокоишься. Но разговаривать с тобой я буду только после того как извинишься.

Фрэнки хотелось плакать. Боря никогда раньше не обращался к ней по фамилии. Дурной знак.

— Боря, — печально позвала она. — Извиниться смогу не раньше, чем через месяц.

— Вот через месяц и созвонимся. И кстати, сумка у меня — производства «Дола». Пока.

В носу защипало от слез, и Фрэнки едва сдержалась, чтобы не остановить друга. Роберт же злым прищуром проводил Юлю. Но спрашивать, какая кошка между ними пробежала, не осталось сил. Брат тоже поднялся и сказал:

— Знаешь, я тоже домой. Наелся. — И ушел, пнув на прощание диван.

Вечер был испорчен, и Фрэнки уже собралась открыть папку с результатами анализа ДНК, когда из соседней кабины вышел посетитель и вдруг заглянул к ней.